Ночной хозяин - стр. 46
Наступила напряженная тишина, которую люди деликатные предпочитают именовать «неловкой». Префект широко ухмылялся, наблюдая за этой сценой, а судья и понтифик смотрели друг на друга, напыжившись, как мартовские коты перед дракой.
Оттавио слегка отпустило: его непосредственный покровитель не собирался его сдавать, по крайней мере не сейчас и не так дешево.
– Кхм-кхм. – откашлялся пожилой дворянин. Взоры всех присутствующих немедленно обратились к нему, напряжение заметно спало. Он вынул из-за обшлага рукава аби белоснежный носовой платок и промокнул бескровные губы. Положил левую руку на стол. Выбил пальцами барабанную дробь.
– Да ваша… ваше сиятельство? – спросил его гер Хейн. Никакой подобострастности или чего-то подобного в тоне судьи и в помине не было, только легкая предупредительность.
«Да кто же он такой, этот све. или сия…?» – удивился Оттавио.
– Зовите меня – граф Шпандау, – приказал старик, обратившись непосредственно к Оттавио. – Я здесь, хм, неофициально, – новая барабанная дробь.
«Граф Шпандау?» – подумалось ар Стрегону. – «Меня тогда зовите архиерееем Колинским».
Шпандау было графством только формально. Оно находилось в Остмарк и входило в состав земли Раденбург, одного из самых крупных и богатых владений в империи.
Теперь Оттавио прекрасно понимал, кто именно заскочил на дружеский, неофициальный междусобойчик к Конраду гер Хейну. Перед ним сидел один из самых могущественных людей в империи. Резиденцию судьи почтил своим неофициальным визитом сам Вилберт – и еще куча имен – гер Хагенцолерн владетель Раденбург, тесть императора Максимилиана III Хасбурга, имперский электор, председатель имперского райхстага, почетный магистр трех университетов, кавалер ордена золотого орла и прочая, и прочая.
Среди этого «прочая и прочая» наверняка скромно затесался и титул графа Шпандау. Следовало учитывать и тот факт, что, хм, граф считался одним из трех сильнейших одаренных в империи, и род Хагенцолерн обладал, помимо родового дара, очень могущественным Наследием.
Оттавио молча ждал, что еще скажет «граф Шпандау», а тот, впервые за весь разговор развернувшись к Оттавио лицом, откровенно его разглядывал. Неизвестно, что такого углядел в коронере могущественный старик, но, выбив из столешницы очередной бравурный мотив, он продолжил:
– Давайте поговорим без утайки и оглядки на чины и звания. Меня, господин ар Стрегон, интересуют теперь не только факты, но и ваши предположения. Кто именно виновен в смерти Аделхарда? Я, исходя из вашего доклада, уже составил себе некоторое представление о личности убийцы, но я хотел бы услышать ваше мнение.
«Вот так. Аделхард. Без всех этих милостей, титулов и прочего. Без оглядки на чины и звания.»
Хотя «граф» вполне мог водить с владетелем Аделхардом дружбу, тогда становился понятен его «неофициальный» интерес. Официальный был понятен и так. Оттавио коротко высказал свои подозрения и сразу, не дожидаясь очередных вопросов, привел аргументы в пользу своей позиции. Понятные одаренному аргументы.
– Вполне стройная версия, – заявил префект. – Уверен, так все и было. Хорошая работа, господин ар Стрегон.
– Верно, верно, маркиз, – барабанная дробь. – Я вот что думаю. Представляется несомненным, что злодейский умысел по умерщвлению электора гер Брюнне принадлежал его старшему сыну Адлеру. Как и исполнение замысла. Увидев, что его старания пошли прахом из-за благосклонности семейных духов к нерожденному еще ребенку вдовы владетеля, Адлер попытался совершить новое преступление. Он напал на особу владетеля, составляющую одно тело с его матерью в присутствии многочисленных свидетелей. Насколько я понимаю, покушение на преступление карается также, как и его совершение? Благородный господин ар Стрегон, находясь при исполнении служебных обязанностей, был вынужден остановить преступника имеющимися у него в тот момент средствами, – граф повернулся к гер Хейну. – Полагаю, судебный вердикт должен быть примерно таким. В своем письме нашему господину императору Максимилиану я собираюсь описать именно этот вариант событий. Когда вы собираетесь вынести окончательное решение по данному делу, гер Хейн?