Ночной дозор - стр. 3

– Это ты правильно делаешь, – сказал Короедов, опять блеснув очками. – Я тоже не люблю. Приличные люди не заглядывают друг другу в карманы. А вот Малютин норовит залезть.

– Я только одного не могу понять, – булькающим голосом, наконец прекратив жевать, сказал Петров, – он дурак или просто честный?

Короедов расхохотался, показывая сияющие чистотой фарфоровые зубы:

– Тебе-то какая разница? Был бы дураком, никогда бы до наших махинаций не докопался.

– Ты прав. Значит, выходит, честный? Сколько стоит честность?

– Ты же знаешь, сколько мы ему предлагали.

– Послушай, а может, надо было предложить долю – процент отдела?

– Ты что, с ума сошел!? И так всем платим – таможне платим, пограничникам платим, даже бандитам платим, чтобы не лезли в наши дела, мэрии отстегиваем, чиновникам губернатора даем. Если мы еще с Москвой делиться начнем, то, действительно, и до сумы недалеко! Столица и так всех грабит, – зло и пылко заговорил Сергей Сергеевич Короедов, отойдя, наконец, от окна.

– Правильно ты сделал, Сергей Сергеевич, что от окна отвалил.

– С чего это?

– Могут тебе в затылок пулю всадить. Даже не почувствуешь.

– Могут, могут… Ну, и что они с этого получат? Пулю в затылок мне можешь всадить лишь ты, Федор Павлович, остальным моя смерть невыгодна.

– А мне зачем? – захрюкал Петров.

– Вот потому мы друг в друга и не стреляем, что нам денег хватает. А делиться с другими мы не любим, даем каждому столько, сколько считаем нужным. И даем много, – сказал Короедов, положив ладони на свою лысую голову. – Опять люди Малютина приехали, опять отчетность требуют. Мои бухгалтера только на проверки и работают, можно сказать, все остановилось.

– Подожди немного. Я же тебе говорил, что уже договорился.

– С кем? – спросил Короедов.

– Со своими, с бандитами.

– И что они?

– Обещают пугнуть. Если человек не продается, то его можно напугать, можно страхом загнать в угол. Пусть там сидит, как мышь под веником, в штаны делает.

– Когда это будет? Поторопи, между прочим, потому что налоговики просто звереют, – Короедов тяжело вздохнул. – Жизнь неспокойная. Только налаживаться начнет, только чиновников прикормишь, а тут – трах-бах, выборы, и все изменилось, опять голодные к власти пришли. Пока наедятся, пока нахватаются, время уходит, а вместе с ним и деньги. При Собчаке лучше жилось, спокойнее.

– Не скажи, – ответил Петров. – Помнишь, как в самом начале мы с тобой метались?

– Но потом-то все образовалось. Дали денег.., кому полагалось…

Петров перебил его:

– А теперь оказывается, что давали не тем, кому следовало. Именно те людишки, кто от нас получал, нас и сдали.

– До нас пока не добрались.

– Доберутся, – убежденно произнес Петров. – Все хорошее когда-нибудь кончается Короедов вплотную подошел к Петрову и, присев на корточки рядом с ним, зашептал:

– Только убивать его не надо, хоть я с удовольствием и поприсутствовал бы на его похоронах. Время сейчас не такое, нельзя большой шум поднимать. Вся московская прокуратура, ФСБ тут окажутся. Не хватает только показательного дела. Сам я совать голову в петлю не намерен.

– Все сделают в лучшем виде, – заверил его Петров, посмотрев в серый прямоугольник окна. – Когда дождь кончится, не слышал?

Короедов поднялся и, даже не посмотрев в окно, тряхнул головой:

– Кто ж его знает? Такое впечатление, что никогда.