Ночной цирк - стр. 20

– Селия, дорогая, – вздыхает Гектор. – В твоей жизни грядут значительные события, но когда они произойдут, зависит не от нас. Первый ход должен сделать противник. Нас известят, когда тебе придет пора вступать в игру.

– Тогда какая разница, чем я занята, пока время не пришло?

– Тебе нужно практиковаться.

Склонив голову набок, Селия кладет руки на стол и смотрит на отца. Газеты сами собой начинают складываться в причудливые фигуры: пирамиды, спирали, шуршащих крыльями бумажных голубей.

Отец отрывается от газет, он крайне раздражен. Подняв тяжелый пресс для бумаги, он с размаху опускает его на ее запястье. Слышен хруст ломающихся костей.

Газеты распрямляются и ложатся грудой на стол.

– Тебе нужно практиковаться, – повторяет он. – Твоя концентрация никуда не годится.

Не проронив ни слова, Селия выходит из комнаты, придерживая запястье и глотая слезы.

– И ради всего святого, прекрати реветь! – кричит отец ей вслед.

На то, чтобы вправить и срастить раздробленные кости, у нее уходит почти целый час.

Изобель сидит в обычно пустующем кресле в квартире Марко, безуспешно пытаясь заплести сложную косичку из дюжины шелковых лент, пестрой радугой струящихся между пальцами.

– Чушь какая-то, – бурчит она, с досадой глядя на спутанные ленты.

– Это простейшее волшебство, – отзывается Марко из-за стола, заваленного раскрытыми книгами. – Каждая лента символизирует что-то свое, и у каждого узелка есть смысл и цель. Вроде твоих карт, только те всего лишь раскрывают значение происходящего, а тут каждое переплетение воздействует на реальность. Но без веры у тебя ничего не получится, я же объяснял.

– Видимо, я не в том настроении, чтобы поверить, – говорит Изобель, распуская узелки, и кладет ленты на подлокотник. – Завтра я попробую еще разок.

– Тогда помоги мне, – просит Марко, поднимая голову от книг. – Подумай о чем-нибудь. О каком-то предмете. О важном для тебя предмете, про который я точно ничего не могу знать.

Изобель вздыхает, но послушно закрывает глаза и сосредоточивается.

– Это кольцо, – через мгновение говорит Марко, разглядев мысленный образ так же легко, как если бы она нарисовала его на бумаге. – Золотое кольцо с сапфиром и двумя бриллиантами по краям.

Глаза Изобель широко распахиваются.

– Как ты узнал? – спрашивает она.

Ухмыльнувшись, он уточняет:

– Это обручальное кольцо?

Прижав руку к губам, она изумленно кивает.

– Ты его продала, – продолжает Марко вытягивать из ее памяти обрывки воспоминаний, связанных с кольцом. – В Барселоне. Тебя выдавали замуж, ты сбежала из-под венца и поэтому оказалась в Лондоне. Почему ты мне не сказала?

– Это не самая удачная тема для беседы, – отвечает Изобель. – Между прочим, ты сам почти ничего о себе не говоришь. Может быть, ты тоже сбежал из-под венца.

Глядя на нее, Марко силится найти нужные слова, но Изобель внезапно разражается смехом.

– Наверняка он искал кольцо дольше, чем меня, – говорит она, смотря на свою руку. – Оно было чудесное. Мне ужасно не хотелось с ним расставаться, но денег совсем не осталось, а продать больше было нечего.

Марко уже собирается сказать, что она наверняка выручила за кольцо неплохую сумму, но тут раздается стук в дверь.

– Хозяин квартиры? – шепотом спрашивает Изобель, но Марко качает головой, прижав палец к губам.