Ночная жажда - стр. 47
Одной рукой Пукки вел «Бьюик», а другой начал судорожно нажимать на кнопки мобильника.
Брайан с тревогой смотрел на друга и нервно поглядывал на дорогу.
– Послушай, есть ли смысл напоминать тебе о том, что нельзя одновременно ковыряться в телефоне и вести машину?
– Нет, – ответил Пукки. Он в последний раз нажал на кнопку и сунул телефон в карман. – А как же твои сны, Брай-Брай? Было ли что-нибудь новенькое? Это важно для моей сюжетной линии.
Помолчав, Брайан покачал головой.
– Ну, расскажи, – попросил Пукки. – Хочу услышать собственными ушами. Такой же сон, как и в первый раз?
Брайан закрыл глаза. Он снова ощутил на языке вкус свежей крови.
– Нет. Хуже.
– Ну-ка, ну-ка! Давай колись. Что стряслось?
– Я, правда, не совсем уверен, – проговорил Брайан. А потом выдохнул: – Думаю, я оторвал ему руку…
Он не мог произнести то, что хорошо запомнил: «Я ОТКУСИЛ ему руку, и она оказалась вкуснее всего, что я когда-либо пробовал».
– Оторвал ему руку, говоришь – повторил Пукки, спокойно кивнув, как будто то, что он услышал, было вполне нормальным и обыденным. – Прекрасно. И что же ты сделал с этой рукой?
Брайан закрыл глаза, пытаясь заново выстроить цепочку событий.
– Не знаю. После этого я сразу же проснулся. Но произошло еще кое-что необычное.
– То есть?
– У меня был такой «стояк», дружище…
Пукки шумно выдохнул и усмехнулся.
– Тоже мне новость! Я просыпаюсь с этим каждый день. Даже толком поссать не могу в туалете. Никак не могу наклонить своего «приятеля». Приходится идти в душ, иначе весь туалет можно испачкать…
– Спасибо за откровение.
– То есть, когда ты проснулся, твой член стоял торчком? Ну и что с того?
Брайан прикусил нижнюю губу.
– Я уверен, что это произошло из-за убийства.
А первый сон тоже возбудил его? Нет, нет, этого он сейчас не мог припомнить. Но вот когда убил подростка, и вся ненависть смешалась с нестерпимой жаждой боли, жаждой страха… Брайан тщетно пытался отбросить от себя эти мысли…
– Это произошло на том же самом месте? – спросил Пукки. – Ты узнал то место из сна?
Брайан начал говорить, затем замолчал, вспомнив о красном одеяле на Ферн-стрит. Он ведь увидел его во сне, а потом – невероятно! – обнаружил в действительности. А что если в прошлом сне было что-то такое, что ему угрожало, – нечто намного худшее, чем брошенное красное одеяло с желтыми уточками и коричневыми кроликами?
Чтобы успокоиться, требовалось быстро туда наведаться.
– Угол Пост-стрит и Мичем-плейс, – быстро и уверенно проговорил Брайан.
– Ну, ну, – недоверчиво буркнул Пукки. – Угол Пост и Мичем…
Без особых на то причин он внезапно сместился в другой ряд и, подрезав «Фольксваген», помчался в сторону Пост-стрит.
Порция реальности Брайана Клаузера
Пукки остановил машину. Мичем-плейс выглядела тихой и безлюдной. Въезд в короткий переулок перегораживали черные металлические ворота. Асфальт на тротуаре был изрезан трещинами и местами выбит. Кругом виднелись кучи мусора. На правой стороне переулка росли четыре хрупких деревца, дожидающихся того радостного момента, когда солнце взойдет повыше и осветит их листья своими теплыми лучами.
Брайан уставился на брошенное одноэтажное здание слева. Три арочных окна бывшей прачечной были заколочены разрисованными фанерными щитами. На противоположной стороне находилось трехэтажное узкое кирпичное здание – на первый взгляд вполне ухоженное. Разруха на одной стороне улицы, роскошь – на другой: вполне привычный вид одного из районов Сан-Франциско…