Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы - стр. 14
Медовый месяц незаметно подошел к своему логическому концу.
В забое
Неожиданно пожаловал Прокопич.
– Ты человек? – поинтересовался он.
– Ну? – памятуя, что с рабочим классом надо без затей, ответил я.
– Тогда неси стаканы. – Он шмякнул об стол поллитровку и, по-своему истолковав мое недоумение, добавил: – Не боись! Хрустальная!
Выпили.
– Русскому человеку один хрен, что на дворе! Он ни для кого плясать не будет. Никогда! – И он покрутил перед моим носом пальцем. – Главное – победить! Короче, мне завтра в забой, а я не могу.
– Ну? – снова ответил я.
– Не нукай, не запрягал! – вдруг озлился он. – У меня дурные предчувствия. Был сон. Отец покойный явился и сказал, чтобы я завтра ни-ни! Иначе – кранты! Сходишь?
– Ты что, не знаешь, что я генерал? – строго поинтересовался я и приказал: – Встать!
Прокопич послушно встал.
– Ты в каком звании? – спросил я уже помягче.
– Рядовой запаса! – отрапортовал бодро Прокопич.
– Рядовой – это хорошо. Понял, какую глупость сейчас сморозил?
– Понял… – виновато согласился рядовой запаса.
– Ладно, садись, раз понял. Рядовой – это кость армии! Или мясо? – вдруг засомневался я.
– Это смотря в какое время? В мирное – кость, в военное – мясо!
«А не такой уж он и придурок», – отметил я и вспомнил про девяносто восьмую задачу, о которой уже давно долдонил Носопытин: «С какой силой будет давить на дно шахтной клети груз определенной массы, если клеть будет опускаться с заданным ускорением?» В душе закопошились неосознанные сомнения.
– А про меня тебе тоже отец присоветовал? – уточнил я.
– Не… Это я сам допер, – честно признал Прокопич.
– Ладно, уважу, по-соседски, – согласился я. – С тебя фант!
– Чего?
– Это я так.
– Я знал, что ты человек! Хоть и генерал тряпочный! Возьмешь «тормозок» и айда! – посоветовал напоследок Прокопич.
Почему «тряпочный»? Это меня, признаться, немного задело. Хотел снова поставить Прокопича по стойке «смирно», но тот уже хлопнул дверью.
Носопытин сразу снял трубку, будто ждал моего звонка.
– Ладно, согласен, – сказал я. – Но, учтите, ставка тройная. Риск колоссальный!
– И не сомневайся! – обрадовался Носопытин.
– Подлецы! – заорал в коридоре Берданкин. – Учат голую жопу целовать!
– Не понял, – насторожился Носопытин.
– Это не вам. Это сосед – ветеран, – пояснил я. – Ругает телевизионный секс.
– Вообще-то он прав, – подумав, поддержал Носопытин ветерана.
– Еще будет дело! До хохоту еще дело будет! – продолжал бичевать ветеран. – Так это дело не пройдет! Дело – труба! Они сделали много! Развалили страну наполовину!.. – задумался. – Больше уже! Ничего не могут сделать!
– Ну как? – поинтересовался я у Носопытина.
– Передайте ветерану, что я с ним!
«Хитрит…» – решил я.
– Ты кто? – спросил меня чумазый мужик.
– Вместо Прокопича.
– Переодевайся и шуруй в пятый. Повезло, что опоздал. Там леса рухнули!
«Не зря Прокопич не пошел…» – подумал я.
– А мужики?
– Все опоздали, – объяснил чумазый и ушел.
Я переоделся в сильно вонючую робу и шагнул в шахтную клеть. Заработала машина. Давление на дно клети соответствовало Второму закону Ньютона. «Носопытин огорчится…» – подумалось мне. Мужики дышали в лицо перегаром.
«Работа адова!» – понял я сразу и быстро пополз вперед. Было узко, и двигаться можно было только вперед. «Все продумано. Как на фронте, ни шагу назад!» Сзади что-то рухнуло и стало сильно пыльно. С трудом проморгал глаза и стал с остервенением долбить уголек. Вскоре слабенько забрезжил свет.