Ночная музыка - стр. 32
– Домашний хлеб. Как мило. – У Изабеллы в горле вдруг встал комок.
Лоран, ты мог бы ею гордиться, подумала она.
– Правда, к хлебу у нас только джем.
– Джем – это замечательно, – сказала Изабелла. – Китти, ты молодец. Отлично надраила плиту. Возможно, сегодня нам удастся ее освоить. По-моему, такие плиты должны обогревать весь дом. – Мысль о тепле неожиданно пробудила в Изабелле чувство голода.
– Тьерри уже попытался, – сообщила матери Китти. – Извел целый коробок спичек, и все впустую. Ой, и телефон, оказывается, работает. У нас был неправильный номер.
Изабелла окинула взглядом прибранную кухню:
– Телефон?! Китти, ты чудо!
– Это всего-навсего телефон. Не стоит так волноваться. – Китти вырвалась из объятий матери, но на лице ее играла улыбка.
Однако уже два часа спустя атмосфера в доме стала менее оптимистической. Бойлер решительно отказывался работать, что предвещало очередной день без горячей воды и отопления. Плиту невозможно было разжечь, а от пожелтевшей инструкции, которую они обнаружили в ящике для ножей, оказалось мало проку: представленные там схемы явно предназначались для плиты совсем другой системы. Принесенные Тьерри дрова для камина оказались сырыми, и гостиная моментально наполнилась дымом и копотью.
– Может, дымоход забился, – закашлялась Китти – и на дрова упал обугленный трупик голубя.
Все дружно взвизгнули, а Китти расплакалась.
– Ты должен был все проверить, тупица! – рассердилась Китти на брата.
– По-моему, голубь уже был давным-давно мертв, – заметила Изабелла.
– Откуда ты знаешь? А вдруг он его убил. – (Тьерри наставил на сестру два пальца.) – И как можно быть таким идиотом, чтобы класть в топку сырые дрова?! – окрысилась Китти. – И вообще, ты уже разнес грязь по всему дому.
Тьерри посмотрел на свои кроссовки с налипшей на подошвы глиной.
– Не думаю, что это действительно… – начала Изабелла.
– Ты никогда бы так не сделал, если бы Мэри была здесь, – перебила мать Китти.
Проигнорировав протянутую руку Изабеллы, Тьерри пулей выскочил из комнаты. Она растерянно окликнула его, но в ответ лишь услышала, как хлопнула входная дверь.
– Детка, разве можно быть такой резкой? – спросила Изабелла.
Если бы Мэри была здесь… Слова эти жгли Изабеллу изнутри.
– Ох, это треклятое место безнадежно. Абсолютно безнадежно, – произнесла Китти, опрометью бросившись на кухню. И жизнерадостной хлопотуньи как не бывало.
Изабелла стояла посреди пропахшей дымом комнаты, закрыв глаза руками. В прежней жизни дети никогда не пререкались по пустякам. Мэри всегда умела их отвлечь или хотя бы уговорить не обижать друг друга. Неужели они стали теперь больше ссориться именно из-за нее? Или ее просто-напросто старались оградить от их разборок?
– Тьерри! Китти! – Она вышла в парадный холл позвать детей, хотя понятия не имела, что будет им говорить, если они вдруг вернутся.
И вот некоторое время спустя она неохотно вошла на кухню и увидела, что Китти сидит скрючившись на стуле за кухонным столом с кружкой чая и журналом в руках. Девочка подняла на мать виноватые глаза. Щека у нее была испачкана сажей.
– Я не хотела на него наезжать, – сказала она.
– Знаю, родная.
– Он по-прежнему расстроен из-за папы и вообще.
– Мы все расстроены. Тьерри лишь демонстрирует это… по-своему.
– Мама, здесь невозможно жить. Ты должна была проверить. Тут нет воды, вообще ничего нет. Мы не можем ни согреться, ни помыться. Тьерри в понедельник должен пойти в новую школу. И как, спрашивается, ты собираешься стирать его одежду?