Ночная мелодия - стр. 31

Впрочем, ждать не пришлось. В кармане взвыл телефон.

Марина?

Каждый раз, когда звонила медсестра из пансионата, у Маськи ёкало в животе, хотя сама попросила сообщать, если у бабушки будут просветления.

Болезнь быстро прогрессировала. Первые признаки появились лет шесть назад, но и через три года, когда поставили диагноз, они еще как-то справлялись. В крайнем случае, можно было пригласить на время сиделку. Но потом все стало так плохо, что пришлось искать специализированное учреждение: Маська чисто физически не могла находиться рядом сутки напролет, да и помочь при необходимости тоже не могла.

В «хорошем» состоянии бабушка никого не узнавала и почти себя не контролировала, но вела себя тихо. В «плохом» без конца плакала, кричала, каталась по полу и крыла матом персонал. Однако изредка случались просветления, и она на короткое время почти приходила в норму. По договоренности медсестры сразу звонили Маське, чтобы та могла приехать и пообщаться.

- Иветта Николаевна, если можете, поторопитесь, - частила Марина. – Варвара Степановна не очень стабильная, но пока в порядке.

Когда Маська жила дома, садилась на электричку – благо станция недалеко – и ехала в Красное село. От Володьки пришлось бы добираться через полгорода с тремя пересадками, поэтому вызвала такси. Заодно решила заехать на минуту домой и оставить сумку. Когда уходишь, удобнее делать это налегке, а не тащить с пыхтением свои пожитки.

Не успело такси выехать со двора, как позвонил Володька. Сбрасывать было бы слишком демонстративно, поэтому Маська притворилась, что не слышит. После третьего захода – выключила звук. Телефон жужжал в кармане рассерженным жуком. Всего семь пропущенных звонков.

- Нет! – сказала она вслух. И повторила: - Нет!

- Простите? – покосился на нее водитель.

- Ничего, извините. Это я себе, - Маська тряхнула головой и уставилась в окно.

***

Бабушка действительно была сегодня молодцом – словно решила скрасить Маське этот непростой день. Марина привела ее в комнату для посетителей – в цветастом байковом халате, аккуратно причесанную, улыбающуюся. Будто и не было всех этих лет болезни. Вспомнилось, как привезла ее сюда, и та, размахивая руками, все повторяла, быстро-быстро: «Подожди, Вероничка, подожди, сейчас постираю, и пойдем гулять».

- Веточка! – обняла ее бабушка. – Здравствуй, моя хорошая!

- Здравствуй, бабуль, - Маська поцеловала ее в щеку. – Как ты?

- Да все отлично, не беспокойся. Мне здесь нравится. Тепло, кормят вкусно, соседка в комнате хорошая. И врачи такие внимательные, и сестрички.

Обернувшись, Маська растерянно посмотрела на медсестру, которая обязана была присутствовать при встречах – на всякий случай. В предыдущие приезды бабушка хоть и узнавала ее, но все равно путалась, заговаривалась, а сейчас словно стала прежней. Но Марина молча покачала головой: нет, не обольщайтесь, это ненадолго.

- Ну а ты как? – они сели на диванчик, и бабушка обняла Маську за плечи. – Как хор?

- Все в порядке, бабуль, поет хор. Концерт скоро будет.

- Умничка, Веточка. Отец бы тобой гордился.

Она о чем-то рассказывала, выпытывала у Маськи, как та живет, вспоминала истории из прошлого, и все было хорошо, пока вдруг не спросила:

- Веточка, а как Никита?

Ее словно под дых ударили. Никита вел в музыкалке класс виолончели. Они встречались пять лет назад, почти год. Хороший парень, но… не сложилось.