Ночи Клеопатры. Магия любви - стр. 6
Девочка кивнула.
– Вот то-то. Именно потому к Трифене и таскают самых лучших лекарей.
– А что с ней?
Мардиан дернул плечом.
– Ты хочешь знать, что говорят врачи? О чем сплетничают в народе? Или правду?
Девочка немного поразмышляла.
– Пожалуй, и то, и другое, и третье. И еще – что думаешь ты сам.
– Правды никто не знает – лекари только разводят руками. Предполагается, что царевну сглазили.
Клеопатра про себя отметила это «царевна» – Трифена являлась полноправной соправительницей сестры, но в то время как Береника царствовала, Трифена ни во что не вмешивалась и как царица не воспринималась.
– В народе говорят по-разному. Кто утверждает, что царица травит сестру, поскольку не нуждается в соправителях, другие уверены, что такое кроткое и прекрасное существо, как Береника, не может никому сделать ничего плохого.
Девочка фыркнула. Кроткое! Прекрасное – да, Береника и в самом деле хороша собой, но кроткое… Впрочем, народ ведь совсем недавно посадил ее на престол, свергнув «тирана и деспота» Авлета, и пока еще пребывает в твердой уверенности, что имеет хорошего правителя.
– А что думаешь ты?
– Я думаю, что Трифена просто очень больна. И наверное, скоро умрет.
Девочка разозлилась – она ожидала, что старый друг подтвердит: да, Береника – чудовище, которое травит свою сестру-соправительницу.
Маленький евнух, прищурившись, несколько мгновений смотрел на свою подружку и молчал.
– Дружба заключается в том, чтобы говорить друг другу правду, – сказал он наконец. – А не то, что второй хочет услышать. Если ты хочешь когда-нибудь стать царицей – настоящей, а не такой, как твоя старшая сестра, – тебе обязательно понадобится тот, кто будет говорить тебе правду. Насколько бы неприятной она ни была. Иначе ты будешь править очень и очень недолго.
Клеопатра посопела. От этой детской привычки не могла и не хотела отделываться – сопела носом, словно изгоняя из себя «сердитки», как, смеясь, называл это отец.
– Почему ты такой умный, Мардиан?
Маленький евнух пожал плечами.
– Меня этому учили.
– Но ты старше меня всего на четыре года!
– На четыре с половиной.
– И ты здесь живешь уже несколько лет! Значит, дома ты жил, когда был совсем маленький. Почему же тебя учили такому? Я поняла! Ты – принц! Да, Мардиан? Принц?
– Теперь я просто евнух, – с болью ответил Мардиан. – А кем я был раньше – какое это теперь имеет значение?
– Почему тебя учили, а меня – нет?
– Ты – третья дочь. А может, твой отец просто не задумывался об этом.
– Расскажи мне, кто ты, Мардиан! Пожалуйста! Ты обещал!
– Я обещал рассказать, когда ты поумнеешь. А ты иногда рассуждаешь, как совсем взрослая, а иногда – как будто тебе меньше лет, чем Арсиное.
Кровь бросилась в лицо девочке. Стало быть, она глупа? Она?! И он смеет такое говорить будущей царице?! Да она велит…
Что и кому ты велишь, Клеопатра? Пока ты – никто, точно так же, как и сам Мардиан. Ты только что говорила об этом, царская дочь, спящая на дырявом тюфяке.