Ночи Клеопатры. Магия любви - стр. 12
Возможно, спустя какое-то время Архелаю удалось бы уговорить жену сделать его соправителем, но он попросту не успел: всего через три с половиной месяца в Александрию ворвалась римская конница под руководством молодого, но уже достаточно известного полководца Марка Антония; конница являла собой авангард римской армии, которую вел Авл Габиний. Вместе с армией в город вернулся и законный царь, Птолемей Неос Дионис.
Глава 4
– Ну, почему же ты не подходишь к отцу, моя девочка?
А она уже и отвыкла от отцовского высокого голоса.
Отец… Вернись он год назад, она бросилась бы к нему на шею, не обращая внимания на людей вокруг. Плакала бы, прижималась, ждала, когда же папа погладит ее по голове. А сейчас она смотрела на отца – на его довольное, сытое, холеное лицо – и испытывала презрение. Сам сбежал – понятно, если бы остался, мог бы и жизни лишиться. Но как можно было оставить детей? Зная характер своей старшей дочери?
Впрочем, может, папа и не знал, что представляет собой Береника. Он не слишком-то часто общался со своими детьми. И к тому же… к тому же Клеопатра уже не раз думала о том, что отец ее не слишком умен. В таком случае… его можно простить? Да нет, пожалуй, не получится. Глупость трусости не помеха. Отец трусливо сбежал, и заставить себя поверить в то, что на самом деле это было не так, достаточно трудно.
– Ну, иди же!
Отец театрально раскинул руки в стороны. На кого он пытается произвести впечатление? На римских легионеров, на чьих мечах и копьях он вернулся в Александрию и во дворец? Сам на себя?
Девушка закусила губу и быстро пошла к отцу. Должна была бы побежать, но не сумела заставить себя.
Отец целовал ее мокрыми губами – щеки, лоб, нос, подбородок, – а она при этом испытывала только одно: непреодолимое желание вытереться.
Наконец отец, не отпуская ее плеч, еще одним театральным жестом отодвинул дочь от себя.
– Какая ты стала взрослая!
Да, отец, я стала взрослой. И в этом, как, впрочем, и в том, что я сумела выжить, нет твоей заслуги. Вспоминал ли ты на протяжении этих четырех лет о своих дочерях? Сыновьях? Или думал только о том, как вернуть себе трон?
Да, власть – штука жестокая. Тут, наверное, каждый за себя – иначе не выживешь. Но если у нее когда-нибудь будут дети, она никогда, никогда не покинет их в трудный момент!
– …достаточно взрослая, чтобы понимать…
Кажется, отец что-то сказал. Судя по тону – оправдывается. Слушать это… противно. И совершенно бессмысленно.
– Да, отец. Я понимаю, отец.
– И я хочу, чтобы ты это видела своими глазами.
Видела? Что именно?
– Казнь состоится сегодня. Разумеется, ты будешь присутствовать тайно.
«Какая казнь?» – чуть было не спросила она и вдруг поняла: отец собирается казнить Беренику. Собственную дочь! Которая – да, правила, как это говорится? Узурпировала власть. Но ведь отец сбежал сам! Не Береника выгнала – она просто воспользовалась ситуацией. За что же казнить? Ах, ну да. Пока Береника жива, можно спорить, кто из них с отцом является полноправным правителем.
Но неужели можно ради трона…
Выходит, можно. Учись, девочка: ради трона можно все, что угодно.
Только для чего отцу, чтобы она присутствовала при казни?
Внезапно она поняла: это свяжет их крепче, чем родственные отношения. Узы крови прочнее кровных уз. Она тоже будет… испачкана. У подданных не возникнет желания посадить ее на место отца-тирана, убийцы собственной старшей дочери – в глазах черни она будет являться убийцей сестры. «Нежной», «кроткой» и «боязливой» Береники.