Ночь сурка - стр. 19
– Иван, что с журналистом? – перебил Федор.
– Да хрен его знает! Ты же слышал – исчез. Тут вообще какая-то чертовщина творится… я, правда, не верю, хотя… – Он ненадолго задумался, махнул рукой. – Мы облазили все, с концами. Никаких следов. Конечно, надо было сказать Мэтру, да никто не посмел. Не поверишь, у меня аж спина взмокла!
– Куда же он делся?
– Говорю же: никто не знает. – Иван мельком взглянул на окно. – Дядя Паша – старожил, и тот ни хрена не понимает. А Мэтр что-то знает… видел, как его повело? Неспроста! То-то и оно. – Иван прищелкнул языком. – А ведь чужой человек, без году неделя знакомы. У Мэтра слабость к этому парню, все заметили.
– Как его зовут?
– Андрей Сотник. Журналист, пишет книгу про Мэтра. Подошел к старику чуть не на улице, представился, восхищаюсь, говорит, хочу книгу про вас написать. Мэтр и поплыл. Любит прогибы старик. А кто не любит? Как философ, Федя, скажи, кто не любит? А по виду не скажешь, что был хоть раз в музее, но чувак вполне симпатичный, физия радостная, из себя качок. Елена называет его футболистом.
– Комнату обыскали? – спросил Федор.
– А как же! Толпой шарились. Ни документов, ни журналистского удостоверения… ничего. Ни мобилы, ни планшета. Может, у него с собой, а где он… – Иван развел руками и посмотрел на потолок. – Я позвонил Леше Добродееву, кто таков, мол. Он ни сном ни духом, но пообещал разузнать. Правда, пол и стены не простукивали. Может, тайник?
Федор пожал плечами.
– Что он собой представляет?
– Я же говорю, здоровый лось лет тридцати, на лыжах единственный бегал, хоть и не дурак вмазать. Анекдоты пацанские травит. Свойский, одним словом, без понтов. Нормальный чувак, мне нравился.
– А что ты сам думаешь?
– Я не верю в пришельцев, – Иван шлепнул ладонью по столу и снова покосился на окно. – Лично я думаю, он очнулся и пополз куда-нибудь… а может, встал и пошел. От удара голова перестала работать, вот и зашел не туда. Тут колодцы всякие древние, может, провалился. Если бы не снег, мы бы его нашли, а так… черт его знает! Все засыпано. Вообще идиотская история, не знаешь, что и думать. Ладно, Федя, давай за спасение журналиста. Живьем или души.
Федор кивнул. Они выпили
– Кто такой… Артур, кажется? – спросил Федор.
– Адвокат, ведет дела Мэтра. С супругой Стеллой… вот уж серая мышь! Перепуганная, не в своей тарелке. Не ее компания, даже жалко девочку. А Наташа-Барби, – Иван понизил голос до восторженного шепота, – каждое утро занимается йогой на снегу… без ничего, представляешь? Почти без ничего! – Иван хлопнул себя по груди. – Сложена… ммм… богиня! – Иван чмокнул кончики пальцев. – Сидит в лотосе, глаза закрыты, тело коричневое от загара, так и блестит на солнце. Или стоит на одной ноге! Тут пару дней солнце было. Я как увидел, охренел, поверишь? Схватил камеру и… А Димка тюфяк, ни рыба ни мясо. Бедная девка. Работает в младшей группе в детском садике, представляешь? Характер ангельский. Повезло детишкам! – Иван захихикал. – Мэтр слюни пускает… смотрит на нее, аж расплывается весь. Давай, Федя, за женщин!
– Как допинг? – спросил Федор.
– Один черт! Допинг, не допинг… Что мы без них! Нет ничего красивее женского тела, Федя, это я тебе как профи. Взять хотя бы Наташу-Барби… я тут задумал новую серию, кодовое название «Статика» или «Паноптикум»… потом додумаю. Женщины и Маска, и чтобы непонятно, кто живой, а кто гипсовый, представляешь? Неподвижные, в странных позах, раскрашенные… Наташа-Барби вообще сидит на снегу. Помнишь стеклянных кукол, Федя? Как мы щелкнули этого изувера, а?