Ночь голубой луны - стр. 20

Здесь, на Устричном шоссе, покрытом ракушечной скорлупой, возле дюн и волнорезов, возле заросшего спартиной солёного пруда с илистым дном, жили самые дорогие для Берегини люди: Синь, и Доуги, и месье Бошан (и все они были на неё сердиты), а ещё зверьё: Верт, и Синдбад, и Капитан, и Второй (но эти на неё не сердились).

Здесь не было только мамы – Мэгги-Мэри.

За все десять прожитых Берегиней лет она не знала и не видела ничего другого, кроме этого маленького мирка. Это был её мир, где жили Синь, и Доуги, и Верт. Здесь по прибрежному песку расхаживали длинноногие кулики-песочники, здесь водились морские ежи – целая выставка ежей была у неё в комнате, на подоконнике. Здесь, за волнорезами, покачивались на волнах рыболовецкие суда, и их сети трепетали в воде, словно крылья стрекоз.

Вот он, знакомый и родной мир, который она разрушила.

Вокруг царила непроглядная тьма. Хотя небо было усыпано звёздами, они почти не давали света. Глаза Берегини уже привыкли к темноте, но всё же ей хотелось, чтобы стало посветлее. Где же, ну где эта неспешная луна?

Вот если бы перед выходом ей удалось взглянуть на расписание приливов, которое сделал Доуги… Впрочем, даже если бы ей пришла в голову эта мысль, когда она выходила из дома, всё равно она не пошла бы к Доуги. Ведь он тоже сердит на неё, хотя и уверял, что вовсе не сердится. Но это была неправда, он конечно же сердился. Она сама виновата в этом. А также виноваты Верт, Капитан и Второй. Да-да, они тоже виноваты, да ещё как!

Берегиня глубоко вздохнула. Даже если бы она вспомнила про расписание, то всё равно она ни за что не стала бы просить его у Доуги, потому что она была уверена, что он не хочет её видеть.

И тем не менее жалко, что она не могла посмотреть расписание. Когда точно знаешь, сколько осталось времени, ждать становится гораздо легче.

Берегине это было точно известно. Она кое-что знала про ожидание.

Устраиваясь поудобнее на деревянной скамейке, она почувствовала, как деревянная статуэтка в заднем кармане врезалась ей в бедро.

Вообще-то она не собиралась брать с собой Йемайю, но как раз в тот момент, когда она тихонько пробиралась к двери, чтобы неслышно выскользнуть из комнаты, её взгляд упал на маленькую фигурку. Рядом с ней стояли ещё шесть статуэток. Всего их было семь. Счастливое число. Семь мерлингов. Всех их сделал из дерева месье Бошан.

– Возьму-ка я вас с собой – на счастье, – прошептала Берегиня и сгребла шесть статуэток в старую коробку из-под туфель, а седьмую, Йемайю, свою любимицу, спрятала в задний карман джинсов.

Верт горячим языком лизнул ей коленки.

– Ну хватит горячих поцелуев! – Берегиня строго погрозила ему пальцем.

Пёс завилял хвостом – слышны были гулкие удары по дну шлюпки.

Когда Мэгги-Мэри покинула их, Верт был совсем щенком – смешным лохматым комочком. Узнает ли он её при встрече? Честно говоря, Берегиня очень рассчитывала на его помощь.

Целых семь лет Берегиня ждала маму. Она подолгу стояла на берегу, всматриваясь в морские волны, в чёткую синюю линию горизонта. Она ждала маму, хотя и не очень нуждалась в ней, ведь у неё была практичная, разумная Синь, со светящимися белыми волосами, которая могла вправить чайке вывихнутое крыло, которая спала там, в доме, и теперь сердита на неё.

Но именно сегодня Берегине была очень нужна Мэгги-Мэри. Дело нешуточное. Ждать больше было нельзя.