Ночь Cвятого Валентина - стр. 7

– Что это? – раздался у нее над ухом голос подруги.

– Надо бы словарь, – Роза неуверенно перевернула страницу. Перед ее глазами возник стихотворный текст без оглавления. Руки ее дрогнули, словно книга стала тяжелей, в глазах как будто потемнело, какая-то неведомая сила сдавила виски. Роза чуть не выронила книгу из рук и, быстро захлопнув ее, бросила на стол. Она схватилась руками за голову и отошла к окну.

– Что с тобой? Роза, солнце…

– Тяжело как-то, не знаю. У меня такое иногда бывает.

– Ты пугаешь меня, подруга.

– Малокровие.

Лиза пожала плечами и продолжила изучать стопку книг. Роза обернулась, нахмурилась, подошла к столу и снова взяла книгу в руки. Книга как будто сама открылась посередине, и Роза охнула, увидев портрет юноши.

– Ух ты, кто это? – выдохнула Лиза.

Обе смотрели на юношу, одетого по-средневековому. У него было очень красивое печальное лицо, обрамленное длинными кудрями, в глазах таилась загадочная глубина. Его глаза так и притягивали, как магнит.

– Интересно, кто это, – выдохнула Роза и притронулась рукой к портрету. Что-то кольнуло ее в сердце, и она, испугавшись, быстро захлопнула книгу.

– Давай возьмем вот эти, – Лиза, между тем, уже собрала все нужные томики в стопку. – Распечатаем и вернем. Bon?

– Bon.

– Все, allons enfants de la Patrie!

***

Вечером они вновь сидели у Лизы в комнате и слушали «The String». Лиза прибирала в вещевом шкафу. Роза сидела у окна и смотрела на дождь.

– Ну, как тебе эти скрипочки? А? Ты чего такая задумчивая?

Роза неотрывно глядела куда-то и кусала ноготь. Она, вдруг очнувшись, обернулась.

– Что?

– Нет, так нельзя, солнечная девчонка. Веселушке ни к лицу грусть, поняла? Как тебе это платьице без бретелек?

– Очень мило.

– Что значит мило? Надо говорить «сексуально».

Роза рассмеялась:

– То, что нужно. Для кого это?

– Как для кого? Для меня, конечно… но, если ты имеешь ввиду…

– Ага. Ты ведь эту штучку-заманучку не просто так купила. Ну-ка колись!

– Ладно–ладно, ты его знаешь.

– Ах ты бессовестная! Твой парень будет в гневе!

– Можно подумать.

– Да–да.

– Кто сказал, что это не для него?

– Дофлиртуешься ты.

– Кто бы говорил. Сама – нахалка: прямо перед носом у своего дорогого Алешеньки с этим Грэгом общалась.

Та звонко рассмеялась на эти слова.

– Балда ты! Я ж его так отшила. Грэг на самом деле – мой… брат!

Лиза аж присела.

– Да ты что? И ты мне не сказала?!! КА-а-кой красавчик!!!

– Да ладно тебе.

– Да что да ладно? Познакомь, ну ма шэри!

– Ладно, ладно. Как-нибудь.

– Знаем мы ваши «как-нибудь»! – на лице Лизы отобразился гнев нетерпения, но тут же сменился на задорное любопытство, – А он что, не американец?

– Ну можно и так сказать, живет в Америке… Грэг – это Георгий. Гошка, то есть! Хе-хе!

– Г-О-Ш-А! Изумительное имя… О! Эта тема мне нравится! – Лиза прислушалась и, прибавив звук, взглянула на подкассетник. – Трибьют AENIM’е.

– А оригинал ты слышала?

– Да, панкушка Лариска с розовым ирокезом с третьего курса давала послушать. Я с ней такими темпами скоро сама рокершей стану.

– Ты хорошо ее знала?

– Что? Почему ты сказала знала?

– Потому что… весь универ говорит… Ты не слышала? Она и еще двое ее однокурсников погибли после рок-концерта.

И в этот момент, как бы вторя, за окном прогремел гром.

***

– Ты совсем, похоже, совесть потерял!

– Да что там? Пять банок пива – это же совсем пустяк!