Ночь – царство кота - стр. 27
Повелел Ахмес принять посланника, накормить его лучшей едой и разместить, как почетного гостя, во дворце Ахмеса. И еще повелел снарядить корабль в Бубастис и погрузить на корабль лучших быков, как велела ему Великая Убасти. Призвал Ахмес своих детей – сына своего Хори и дочерей Абану, Майати и Нинетис – и сказал им:
– Господин наш, Великий Фараон Осоркон желает видеть вас и дать вам благословение свое. Приглашает он вас быть его гостями на празднестве в честь Великой Богини Убасти, что в Бубастисе, и вмести с ним принести свою жертву Великой Убасти.
– А ты, отец, – спросил его Хори, – разве не отправишься ты с нами посетить своего дядю, Великого Фараона Осоркона?
– Нет, мой сын, было мне видение, и открыла мне Великая Богиня Убасти, Госпожа наша, что жить мне осталось немного, а потом воссоединюсь я с женой моей и матерью вашей Бактре. Ты же, сын мой, станешь правителем Гераклиополиса, наместником Господина нашего Великого Фараона Осоркона. Взойди на корабль и отправляйся вместе с твоими сестрами в Бубастис и передай Великому Осоркону приветствие мое, и скажи, что уготовано мне готовиться в путь иной. Поклонись могилам предков, но помни: не тревожь покой Великих Фараонов – и не постигнет тебя несчастие. Не пытайся завладеть силой Фараонов – их сила в мудрости, а мудрость – удел терпеливых. Идите же, и отправляйтесь не мешкая.
– Юсенеб? – морщась от окрестных запахов, Ахмес вошел в темную каморку старика, на заднем дворе среди лачуг прислуги, вспугнув порскнувшего из-под ног кота. – Ты здесь?
– Где мне еще быть? Силы мои уже не те, чтобы шататься по базару, хотя бродяги могут рассказать много интересного.
– Юсенеб, я прошу оказать мне последнюю услугу, – тень господина неуклюже колыхалась на фоне светлого полога двери, тогда как старик возлежал на куче довольно чистого, как отметил Ахмес, тряпья. – Не оставляй Хори, отправляйся с ним в Бубастис.
– Мне едва хватает сил доковылять до базара и послушать последние новости, а ты хочешь, чтобы я дошел до берега Нила, уже не говоря о том, что я с трудом переношу качку, – старик вспомнил о набитом потными телами рабов душном трюме фараоновой галеры.
– Я знаю, что тебе это не легко, но тебе не придется ступать и шага – я дам тебе свои носилки и рабов.
Глаза старика блеснули в темноте и погасли, или это были глаза прокравшегося за его спиной кота, кто знает.
– Боги, Боги, все возвращается, – молвил он тихо, может, только про себя, но Ахмесу стало не по себе.
– Так что? – вновь спросил Ахмес, не дождавшись ответа.
– Одно условие, – старик приподнялся с тряпок, – я хочу напоследок увидеть Сфинкса, что в Гизе. Не откажи и ты мне в последней просьбе.
– Сколько тебе лет, Юсенеб?
– Мне было сорок в год той давней войны, когда умер твой отец, а тебе было три года, значит, сейчас мне семьдесят девять.
– Откуда ты пришел? И на каком языке ты говоришь с бродягами?
– Я уже забыл свою землю, и, кажется, те люди до сих пор с Фараоном в ссоре. Я пойду с Хори, а за носилки – спасибо.
– Юсенеб, присмотри за Хори, он хочет стать Фараоном Египта, а это опасно – желать быть Фараоном, он молод и может наделать ошибок.
– Как когда-то твой отец.
– Что ты сказал?
– Так тогда говорили, когда тебе было три года, но никого из тех воинов не осталось, а я делал вид, что местный язык мне не понятен, и выжил, как видишь.