Нити тьмы - стр. 22

– Нет, я так сказать не могу. Однако слышал о нем. Судя по всему, он был преступником, похожим на Тедди. Видимо, у них в семье такая наследственность. Бруно никогда не заходил в кафе – во всяком случае, при мне. Его убили в тюрьме, верно?

– Да. Это Ито говорил вам, что Бруно был преступником?

– Нет. Мне сказала Иви. Он ей совсем не нравился, и она говорила, что не станет терпеть его в своем доме. Я думаю, Иви боялась, что Тедди пойдет по его стопам. Но некоторые люди рождаются плохими.

– Иви когда-нибудь говорила, что ее муж мертв? – спросила Блюм. – Кажется, в таких случаях нужно ждать семь лет или около того…

– Нет, насколько мне известно, но я ушел вскоре после его исчезновения, – ответил Кастер.

– Вы можете рассказать нам еще что-нибудь? – спросила Пайн. Она подалась вперед, ее голос стал напряженным. – Ито не казался расстроенным, нервным или, может быть, его что-то беспокоило?

Кастер почесал затылок.

– Я ничего такого не помню, но прошло слишком много времени. Он привез мне из Италии бутылку вина. И шоколад. С тех пор я никогда не пробовал ничего подобного.

– Значит, Ито вел себя как обычно? – разочарованно подытожила Пайн.

Кастер подумал еще немного.

– Ну, я не знаю, имеет ли это какое-то значение, но он мне кое-что сказал вскоре после того, как вернулся.

– Что именно? – резко спросила Этли.

– Он сказал: «Никогда не знаешь, на что способен, пока не попробуешь». Странные слова, поэтому я их и запомнил.

Пайн посмотрела на Блюм.

– Ничего больше не добавил? – уточнила та.

– Ну, я спросил, не пришлось ли ему в Италии сделать что-то, удивившее его.

– И что он ответил? – спросила Пайн.

– Он сказал, что нет, не сделал ничего такого, что его удивило. Он совершил то, что его потрясло. Но так и не признался, что именно.

– Неудивительно, – пробормотала Этли и протянула Кастеру визитку. – Вы нам очень помогли. Если вам в голову придет еще что-то, обязательно позвоните мне или напишите по электронной почте.

Запугать Джона Пуллера было нелегко. Солдат с множеством наград, дважды обладатель «Пурпурного сердца»[8]; после войны у него остались жуткие шрамы, но он ими гордился. Душевные травмы, которые он получил, когда смотрел на людей, пытавшихся убивать себе подобных с помощью самых варварских способов из всех возможных, оказались очень тяжелыми. И Джон часто отказывался это делать. Он не знал, вернутся ли к нему когда-нибудь подобные воспоминания, как приходят к другим. Но сейчас ему предстояло сделать работу. И она вызывала у Пуллера немалый стресс – во всяком случае, именно так действовал на него человек, сидевший напротив.

Барни Мосс был выше Пуллера, но заметно обрюзг, кожа его стала болезненно белой. Костюм тускло-коричневого цвета плохо на нем сидел: то ли из-за потери веса, то ли потому, что Мосс вообще плевал на одежду. Жирные волосы он зачесывал на лысину и вообще выглядел как злодей из плохих фильмов семидесятых годов прошлого века. Его галстук был распущен, а из расстегнутого ворота рубашки выглядывала дряблая шея.

Мосс являлся правительственным агентом, отвечавшим за Форт-Дикс, и в этом смысле являлся коллегой-федералом. Однако с того момента, как Пуллер вошел в его офис, он начал представлять, как достанет пистолет.

– Хочу внести ясность: вам не следует больше входить в контакт с Теодором Винченцо, – в третий раз подряд заявил Мосс. Очевидно, он считал, что повторение придает его словам значимость. – А если ослушаетесь, вам придется расплачиваться самым серьезным образом.