Нити судьбы: в объятиях любви. Книга 1 - стр. 70
– Какого черта ты не отвечала на мои звонки!?
Я вздрогнула от неожиданности и теперь подняла свои глаза, в которых застыли замешательство и легкий испуг. Господин Голдман говорил спокойно и сдержанно, но данную фразу он буквально выкрикнул, выплеснув свою злость на меня.
– Не надо на меня орать! – не выдержала я, защищая свое достоинство. Даже если он мой босс, этот мужчина не имеет ни малейшего права повышать на меня голос.
Господин Голдман немного растерялся после моей реакции на его крик, но быстро взял себя в руки и продолжил испепелять меня суровым взглядом, словно принял мой вызов. Когда его черные брови так нахмурены, мне хочется сделать шаг назад, но заставляю себя стоять на месте.
– Я никогда не опаздываю без серьезной на то причины! У меня возникли семейные проблемы, и поэтому я не могла ни вовремя прийти, ни ответить на Ваши звонки, – спокойнее закончила я и прочистила горло, ожидая успокоения и господина Голдмана.
Но, к моему сожалению, мои слова только сильнее разозлили его.
– Свои семейные дела оставляй за работой и решай их после нее!
Я раскрыла рот то ли от удивления, то ли от растерянности. Когда я начинаю злиться, то перестаю видеть какие-либо статусные границы и начинаю показывать свой характер.
– Знаете что!? У меня могут быть проблемы! Безотлагательные личные проблемы! Неужели Вы настолько черствый, что если бы случилось что-то с Вашим близким, то Вы не бросили все и не побежали спасать его!?
Я смотрела прямо в карие глаза Дэвида Голдмана. После моих слов он будто резко расслабился и отбросил все свои эмоции. В нем осталось только ошеломление. Мои слова оказались встряской для его бешенства.
Я же пожалела, когда адреналин спал, и моя голова обрела ясное сознание. Я поняла, что ляпнула непозволительное, а ведь могла сдержать свою ярость и спокойно все объяснить своему боссу, который имеет полное право знать, куда я отлучилась в рабочее время. Но я так не умею. Как и господин Голдман. Теперь мы оба внутри себя переживаем и жалеем о сказанном. Но я сильнее, поскольку мои слова оказали большее воздействие на состояние господина Голдмана – они для него стали потрясением. Я опустила глаза, понимая, что уже поздно что-то менять.
Кажется, я теперь безработная с этой секунды.
Мои предположения рассеялись, когда господин Голдман после нескольких секунд молчания и раздумывания хрипло произнес:
– Иди работай и больше не делай так.
Как? Не опаздывать и не игнорировать его звонки? Или не повышать на него голос и называть черствым? А может все сразу. Сколько всего непристойного я сотворила за сегодняшнее утро, что от осознания меня наполняет стыд.
Господин Голдман вернулся к своему столу, а я, воспользовавшись тем, что он отвернулся, быстро покинула кабинет, в котором начала задыхаться. Я прижалась спиной к двери и выдохнула. Ноги дрожат, а руки похолодели. По затылку словно молотком бьют, а сердце готово вырваться из груди.