Нити судьбы. По ту сторону барьера 3 - стр. 14
– Прошу их извинить и проявить понимание. Отношения между нашими народами были слишком непростыми все эти годы, но я очень надеюсь, что ваше появление станет первым шагом к примирению.
– Я тоже очень на это надеюсь.
Тэруми изобразила рвотный позыв, а Лайя пихнула её и захихикала. Обе не стали подходить, издалека наблюдая за разворачивающейся светской беседой.
– Я хотела бы принести извинения за нашу первую встречу. Я повела себя непозволительно легкомысленно, когда без разрешения показала вам наше будущее. – Чонсок бросил на неё недовольный взгляд, и Исалиэль сцепила пальцы между собой, старательно гася подступающую панику: разочаровать его или разозлить она очень не хотела. Возможно, если она объяснит… – Когда Великие силы послали мне картины будущего, я была ещё очень юна.
Она разволновалась ещё сильнее: голос стал едва заметно дрожать, а щеки ярко запылали. И это придавало её образу ещё большее очарование. Она выглядела истинной принцессой, какую посчитает за честь спасти каждый мужчина. Чонсок не был исключением. Его взгляд смягчился, он даже протянул руку в желании её успокоить, но потом вовремя спохватился, решив, что такой жест будет слишком вольным по отношению к малознакомой девушке. Исалиэль торопилась продолжить:
– Я росла с ожиданием встречи с вами, поэтому, когда эта встреча наконец состоялась, то потеряла голову. Я знаю, что это не оправдывает меня, но всё же мечтаю о вашем милосердии.
Она умолкла и покорно замерла, ожидая его вердикта.
– У всех бывают минуты слабости, – миролюбиво ответил Чонсок и ободряюще улыбнулся. – Главное, чтобы нужный нам урок был извлечен.
– Смею вас заверить, – поспешно произнесла она, – это больше не повторится. Только с вашего согласия. – Он кивнул. Исалиэль просияла, глаза стали ещё ярче, а румянец теперь имел совсем другую подоплеку: девушка снова была смущена от беседы и его близости. – Я рада, что мы поняли друг друга. И у меня к вам просьба. – Он скрыл своё удивление, но чуть наклонил голову, давая понять, что внимательно слушает. – Сообщите вашей охране, что не стоит так рьяно беспокоиться о вашей безопасности. Ни я, ни кто-нибудь другой не посмеет больше навредить вам.
– Моей охране? – не понял Чонсок и решил на всякий случай уточнить.
– Да, девушке, которая вас охраняет. Я чувствую её негативное отношение ко мне и неусыпное пристальное внимание. И уверяю, что оно совершенно необоснованное.
Помимо Исалиэль, в их отряде было ещё две девушки. Он перевел на них взгляд: Лайя стояла, скрестив руки на груди, и бросала откровенно сердитые взгляды на эльфийку, а Тэруми, наоборот, была слишком расслаблена и подозрительно спокойна. И это спокойствие было всегда гораздо страшнее самой яркой злости. Оно означало, что план убийства тщательно продуман, а место, где будет покоиться тело, уже определено…
Чонсок отправил своей танэри послание взглядом, напоминая о необходимости вести себя обдуманно, на что Тэруми невинно похлопала ресницами, демонстрируя: она само смирение. Обреченно выдохнув, Чонсок вернул внимание красивой эльфийке. И поскольку она не уточнила, чье внимание её беспокоит, ведь зло смотрела сейчас только Лайя, он решил прояснить сразу всё:
– Обе девушки не являются моей охраной. Лайя – моя близкая подруга и жена вашего брата, Фенриса. Это та рыжеволосая ведьма. А вторая девушка, Тэруми, – моя невеста.