Нити судьбы. По ту сторону барьера 2 - стр. 30
– Это значит «родная».
– Что? – от неожиданности Лайя спросила громко.
Дозорный снова подошел к клетке и яростно зашептал, при этом угрожая оружием. Чонсок послушно закивал, молча соглашаясь на всё, что там этот эльф говорил. Как только дозорный отправился обратно, Лайя приподняла голову и на секунду прижалась лбом к щеке Чона, а потом тут же легла обратно, боясь попасться на глаза эльфу.
Она замерла, радуясь, что сейчас мрак, который не дает увидеть лицо Чона и который скрывает и её лицо от всех. Внутри стало так тесно, горло сжал спазм. Она задерживала дыхание, стараясь удержать слезы, но те всё же полились. Дурацкое слово… Одно дурацкое слово, в котором было столько участия, столько тепла… Она помнила, с какой интонацией Чон его говорил. И это воспоминание её сейчас убивало. Ведь он тоже был очень дорог ей. А все, кто ей были когда-то дороги, оставили её. И если… если…
– Лайя, – прошептал он, не обращая внимание на суровый взгляд надсмотрщика. – Мы с тобой справимся. – Лайя закивала и тихо шмыгнула носом. – Вот и хорошо, а теперь спи, чхаэри…
***
Утром эльфы вышли, оставляя на какое-то время их одних. Кларис тут же села, посмотрела на Чонсока и Лайю.
– Насколько я поняла, Мориана они отправили с другим отрядом, который тоже вел пленных, – быстро заговорила Кларис, желая успеть рассказать всё, что поняла за полдня разговоров эльфов между собой. – Его собрались передать его клану. Марохин, главарь, тот рослый ублюдок, который ведет нас, не рассчитывал, что поймает людей на своей территории, поэтому злится, что никто не понимает язык людей. В другом отряде тоже нет никого, кто знает иллинуйский, тех эльфов убил сбежавший человек. Выходит, два отряда ведут людей в клан, и никто не понимает нас. Уже на месте Марохин собирается вас допросить. Насчет себя я так и не поняла.
Дверь скрипнула, Кларис умолкла и уставилась на свои ноги, снова принимая обреченный вид.
Лайя узнала своего надсмотрщика и приготовилась выходить. Клетку открыли, веревка заняла место на шее. Когда её завели за дом и развязали руки, шальная мысль о побеге сразу же стала разрабатывать план. Выхватить нож из-за пояса эльфа, одним движением прирезать его – он даже не успеет вскрикнуть – потом разрезать веревки на ногах, а вот дальше только, как удача выпадет. Очевидно, предвидя такой вариант, эльфы привели Чонсока и приставили к его груди оружие, молча демонстрируя, что будет, если она вздумает чудить.
Лайя покорно замерла и безучастно смотрела, как руки ей перевязывают, крепя их спереди. Эльф указал на её штаны и землю. Естественно, отворачиваться никто не собирался. У Чонсока заходили желваки, глаза он закрыл. Лайя послала ему мысленные слова благодарности. Хоть он не будет видеть её унижение. И снова ироничная глупая мысль скрасила неприятный момент. Хорошо, что она эти дни практически ничего не ела, да и не пила толком…
Потом процедуру повторили с Чонсоком, приставив уже оружие к Лайе. А вот Кларис вывел сам Марохин. Один. Остальных он отослал. Чем заслужила изимка такое доверие, было непонятно. Может, просто её внешность чем-то привлекала эльфов. В сложившейся ситуации Лайя могла лишь благодарить Создателя, что её внешность нравилась только одному эльфу.
Петля на шее и знакомая спина её тюремщика – Лайя молча шла следом. Она видела, как внимательны Чонсок и Кларис к дороге. Стараются запомнить. Она тоже вначале так делала, но потом сосредоточилась на земле под ногами, выбирая, куда поставить свои босые ступни. Взгляды по сторонам слишком дорого ей обходились. Ближе к полудню им дали немного воды и насыпали в ладони сухих ягод. Лайя едва заметно кивнула Чону, показывая, что они съедобные.