Нити магии - стр. 25
Я неуверенно стою в дверях, а потом вздрагиваю от неожиданного осознания.
Магия практически сияет вокруг них всех. Я никогда прежде не ощущала подобного, но, с другой стороны, никогда не видела, чтобы столько магии собралось в одном месте и использовалось так недавно. Каким-то образом я просто знаю о ее присутствии, как будто у меня возникает какое-то дополнительное ощущение: то ли покалывание на коже, то ли низкий гул или жужжание, исходящее от них всех. У меня перехватывает дыхание, когда я вспоминаю, как Хелена изучала починенный мною плащ, и понимание последствий этого замораживает меня, точно прикосновение льда. Конечно же, она точно знала, о чем меня просит. Должно быть, все, кто работает здесь, наделены магией: поскольку для того, чтобы заслужить место слуги в подобном доме, надо превосходить всех прочих людей.
А такое превосходство обычно дается магией.
Теперь мне понятно, откуда у нее взялись сливы в ноябре. Я думаю о роскошных цветах, свешивающихся за край вазы в вестибюле. Какая женщина станет наполнять свой дом людьми, которые ради ее блага рискуют умереть от Фирна? Женщина из того же самого семейства, которое требует от людей умирать в их шахтах и игнорирует детей, оставшихся в результате этого сиротами. И все же… я украдкой обвожу взглядом помещение. Никто не выглядит испуганным или несчастным. В кухне царит по-настоящему теплая и веселая обстановка. Ее даже можно назвать семейной.
До того момента, пока все, словно бы разом, не замечают меня. Наступает тишина, и все присутствующие одновременно поворачиваются к двери.
Повариха спрашивает:
– А это еще кто, божечки-ложечки?
– Это Марит Ольсен, – суровым тоном объясняет Нина. – Новая портниха госпожи Вестергард.
Мне хочется скрестить руки на груди, но я заставляю себя держать их вытянутыми по бокам. Парень с длинными грязными волосами со стуком кладет свою ложку на стол и произносит с затаенным рычанием в голосе:
– Мне казалось, на это место наконец-то возьмут Айви!
Повариха роняет на стол стеклянную тарелку, по которой от середины к краю, пробегает извилистая трещина. Женщина бормочет какое-то ругательство и горестно смотрит на девушку примерно моих лет, с длинной белокурой косой и родинкой на правой щеке, похожей на крошку от торта.
– Айви, – вздыхает повариха, – мы старались изо всех сил. Я думала, что на этот раз ты все-таки добьешься своего.
– О, тетушка Дорит, – отвечает девушка по имени Айви, блестя глазами, – это не твоя вина. Мне жаль, что я не могу быть такой, как нужно госпоже Вестергард. Я неплохо шью, но, конечно же, не так, как те, у кого есть к этому дар, – она кладет ладонь на разбитую тарелку, а когда отнимает руку, то стекло снова целое. Как будто она исцелила его. Кровь приливает к моим щекам. Я никогда раньше не видела, чтобы кто-то использовал магию так беспечно, и не слышала, чтобы кто-то говорил о магии так открыто. Это почему-то заставляет меня чувствовать себя выставленной напоказ. Как будто я вошла в зеркальный коридор и рассматриваю себя под таким углом, под каким никогда прежде не видела.
– Кому-нибудь понадобится и то, что ты умеешь, дорогая, – возражает Айви повариха. – И если у Хелены Вестергард есть хотя бы половина того…
– Дорит! – резко обрывает ее Нина. – Довольно!