Нить Гильгамеша - стр. 24

Теон прикрыл глаза и поджал губы – в висках гудело от резкого прилива крови, в груди стало тесно, дыхание перехватило.

– Сейчас?

Глеб сверился с часами:

– Примерно через пять минут.

– Свяжись с патрулем в секторе, что они молчат? – Теон активировал экран. Поставил на беззвучный режим.

Креоник Корсакова выбросил на монитор оранжевую иконку принятого сообщения. Глеб, бросив взгляд на Теона, принял его:

– Это как раз они… – Он переключил на громкую связь. – Да, докладывайте.

Командир патрульного катера откашлялся.:

– Вышли на траекторию лайнера. На вызовы не отзывается. Идет с закрытыми транспондерами и отключенным пеленгом, без аварийного сигнала. Группа Вальдо Дрома произвела абордажные мероприятия, проникнув на борт… – Он сделал короткую паузу, перевел дыхание. – Это не «Менандель».

Корсаков и Теон переглянулись. Теон взял креоник Глеба:

– Это Теон… – Он узнал говорившегося – клириканец А́ван Ллойро́, опытный оперативник, прошедший десяток опасных командировок. – Что значит не «Менандель»? Поясните.

– Это другое судно, господин Теон. Мы проверили бортовые самописцы и журнал, путевые листы. Это «Фарма», пассажирский линкор экстра-класса, шел из дока после планового ремонта на загрузку и сбился с курса. Грешит, что ремонтники что-то напортачили со связью, так как сразу после транзакции внешняя связь вышла из строя, как и транспондеры. Они не должны были быть в тринадцатом секторе, сами в шоке, почему из сюда перебросило.

– Сколько человек на борту?

– Двадцать пять членов экипажа, господин Теон. Всех опросили. Все подтверждают сказанное капитаном. Бортовые самописцы изъяли, передадим на проверку, «Фарму» сопровождаем на станцию приписки.

Теон растерянно потер переносицу:

– Да. Кого-то оставьте в системе… – Он вернул креоник Корсакову. – Ничего не понимаю. А где «Менандель» тогда.

Глеб уже связывался в операторами СИНО для организации глобального поиска.

Тем временем началась трансляция. Начальник криминальной полиции включил звук. Сердце замерло от страшного предчувствия.

– У нас новое включение, – вещал закадровый голос.

Быстрая панорама корабля, демонстрация бортового номера и имени. «Менандель». Это был «Менандель». Приближение, переключение на внутренние камеры, пробег по пустым холлам и коридорам.

– Где все? – Прищурился Теон, с напряжением вглядываясь в экран.

– После дневного фиаско со спасением части пассажиров, экипаж лайнера был вынужден полностью перекрыть часть разгерметизированных помещений и вывести выживших пассажиров в носовую часть. К сожалению, мест здесь значительно меньше, поэтому пассажирам приходится ютиться в коридорах и общих комнатах, продуктов на всех не хватает, как и воды, так как часть питания оказалась непригодна к употреблению в связи с аварией топливной системы, выведшей из строя шлюзы аварийных капсул. Экипаж выдает резервные сухпайки.

Еще один пробег по пустым и мрачным помещениям корабля. Синие ковры, бледная подсветка тонким пунктиром на потолке, стерильная чистота, словно в погребальном саркофаге. Наезд камеры на табло допуска… И переключение на камеры видеонаблюдения другого блока.

Тот же приглушенный свет, то же ощущение, но переполненные коридоры. Люди сидят, лежат на диванчиках, креслах, на полу. Стоят, прислонившись спиной в стенам. Кто-то с беспокойством поглядывает по сторонам, кто-то прислушивается.