Нищий. Дикие земли - стр. 7
– Ты даже не знаешь, какая ошибка-то, – спокойно сказал я. – Бабакан, убей его! Нам не нужно за спиной сильного врага. Больше я такой ошибки не допущу.
– Нет, нет, не надо! – крикнул человечек, но секира гнома поднялась, опустилась – и крик прервался.
– Пошли деньги искать, – позвал я своих спутников, и мы вошли в комнату, из которой выскочил Дарвас.
Это была спальня с огромной кроватью, на которой, всхлипывая, прятались под одеялом две молодые девицы, явно не дотягивающие до возраста совершеннолетия. Они взвизгнули, увидев гнома с окровавленной секирой, и заверещали:
– Не убивайте, пожалуйста! Мы тут не по своей воле! Он нас заставил!
– Ну что, прибить их? – нахмурился Бабакан. – Они все разнесут по округе, кто тут был.
Я подумал – так и так узнают, смысл какой в убийстве? Нет смысла.
– Пусть живут. Эй, курицы, узнаю, что разболтали кому-то, кто тут был, найдем и порубим на куски! А теперь валите отсюда, быстро!
Девки схватили разбросанную по полу одежду и выскочили из комнаты, сверкая голыми задами.
– Эх, хорошие девки, – прицокнул языком Каран, – я бы не отказался…
– Тощие больно, – буркнул Бабакан. – Викор, ищи деньги, время идет.
Я сосредоточился:
– Тут, за полками тайник видать! Руби!
Бабакан размахнулся и сплеча ударил по изящным полкам со стоящими на них статуэтками, вазами, какими-то картинками – все это взлетело крошками, брызгами, щепками от полированных досок, полки провалились внутрь, и глазам предстала массивная дверь, окованная железом. Она производила впечатление крепкой преграды, и я остановил гнома, когда он хотел по ней врезать секирой:
– Ну зачем тупить-то… сейчас мы ее уработаем.
Я произнес заклинание хрупкости, и дверь, на вид не изменившись, стала не прочнее хлебного сухаря.
– Вот теперь бей.
Бабакан ударил и едва не улетел внутрь, пробив дверь навылет. Он выругался, оглянулся на смеющихся Алдана и Карана – в сердцах, двумя пинками, вышиб дверь и вошел внутрь. Неожиданно он попятился и грузно сел на пол:
– Ох, худо, похоже, меня убили! – Из его груди торчали два арбалетных болта, пробивших и кольчугу, и его крупную грудь.
– Каран! Быстро выдергивай у него болты, – крикнул я в ярости. – Я сейчас его лечить буду!
Я тут же задействовал заклинание лечения, и через магический камень-усилитель ардаман, вделанный у меня в браслете, в хрипло дышащего гнома потекла сила магического лечения – он застонал от боли, но его посиневшее лицо порозовело.
Каран с матом вырвал оба болта – благо что они не имели никаких неизвлекаемых наконечников, – и я продолжил лечение. Через минут пятнадцать гном уже сидел на полу самостоятельно, крутил головой и ругался:
– Я думал, мне конец. Я так и не понял, что там было. Наступил на половицу – бах! В груди болты.
– Похоже, ловушка была. Заряженные арбалеты. Ты встал на половицу, она нажатием спустила механизм. Надеюсь, больше там ничего такого нет. Надо было прежде допросить этого Дарваса – а мы его кончили. Я сглупил сгоряча. Да и ладно! Главное, обошлось все нормально. Пойду в хранилище, посмотрю, что там.
– Э-э-э, нет! Викор, стой тут! Не хватало, чтобы тебя грохнуло! Если нас подстрелит – ты вылечишь, а если тебе в башку стрела воткнется? Нет уж! – Каран отодвинул меня. – Сам пойду.
Воин осторожно подошел к дверному проему, оглянулся – вернулся назад, взял толстенную табуретку из темного дерева и, держа ее перед собой, пошел внутрь.