Ниночка - стр. 12
С утра к Нине сначала домой, а затем в медпункт стали забредать за таблетками страждущие исцеления поселяне и поселянки. Нина продавала анальгин и алка-зельтцер. Через дорогу в сельмаге Оксана продавала не менее полезное лекарство – пиво.
Днем по жаркой пыльной дороге ходили суетливые куры, торопящиеся женщины и ослабленные мужички.
К обеду гости опять потянулись в три дома, прихватив закусь.
Нина сидела с ребенком. Она вчера зашла часика на три к Оксане, у которой всегда было весело, но не пьяным угаром, а юморной компанией. На двадцать минут заскочила к Николаю Тимофеевичу и буквально на десять минут заглянула к Геннадию Семеновичу, он приходился ее покойному отцу троюродным братом.
Геннадия Семеновича она поздравила особенно быстро, подарила книжку о целебных травах, постояла с одной стопкой и ушла. Это не потому, что она такая трезвенница, а потому, что пожилой фермер основательно положил на нее глаз. Грузный, краснорожий, он начал зарабатывать большие деньги, продавая сыр в областной город. Постепенно охамел и грубо щупал всех баб подряд. Нину пощупать пока не удавалось и поэтому особенно хотелось.
Сегодня вечером Нина, всучив подгулявшей матери Сашку, забежала к Оксане и запросто выпила с соседками две рюмашки. От спиртного у нее чрезвычайно закружилась голова, стало весело и захотелось любви. Рядом из свободных мужчин никого не наблюдалось. Пришлось просто посидеть часа два, слушать сплетни.
Бывшая подружка Валентина громко говорила о замечательной семейной жизни с Пашей, о его выдающихся деловых и сексуальных качествах, но ее не слушали. Хорошо тебе с мужем – сиди молчи, не трепись, а то уведут. Зато обсудили Милку с ее «выдающимся на передок» поведением и алкоголизмом, Ольгу с ее сумасшедшей любовью к молодому мужу, который вполне мог сегодня ночью заскочить к любой девке или бабе и мало кто ему бы отказал. А еще сетовали на подорожание продуктов, электричества и кабельного телевидения.
Вечером, когда стало возможно спокойно дышать, по пыльной, непривычно многолюдной улице Нина отправилась домой.
Проходя мимо пруда, она, вспотевшая в душной избе, увидела купающихся соседок, тут же скинула юбку с блузкой, бюстгальтер с трусиками и нагишом плюхнулась в прохладную воду, пахнущую ряской и летом.
Темнело. Геннадий Семенович вышел из своего прокуренного дома с ошалевшими от пьянки шумными гостями к большому пруду. Там, разогнав детей по домам, плескались хохочущие раздетые женщины.
У Геннадия уже год под нужным углом не вставал любимый орган. Сейчас от одного взгляда на смеющуюся в пруду Нину, высокую, гладкую, с большой грудью, с выразительной талией и крутыми бедрами, с каплями воды, стекающими по телу, у него встало просто на без пяти двенадцать.
Геннадий Семенович прислонился к ближайшему дереву, радуясь своему состоянию. Упускать счастливый случай он не собирался.
А что какая-то девка может быть против его домогательств, ему и в голову не приходило.
Нина вышла из пруда, отряхнулась, надела на голое тело юбку и ставшую прозрачной от воды блузку, прихватила босоножки, нижнее белье и пошла к дому босиком, на ходу застегивая блузку. Шла не по дороге, а огородами, сокращая путь.
Дышалось поздним вечером легко, травы пахли дурманяще…
Из-за пустой бочки для воды, стоявшей неподалеку, вдруг вышел мужчина. Нина сначала не поняла, кто это, а пока соображала, Геннадий Семенович зажал ей рот и бросил на траву. Нина сильно ударилась головой о землю и разозлилась. Лицо Геннадия Семеновича было безумным, изо рта воняло перегаром, луком и старым сыром.