Нина. Ожог сердца - стр. 19
– Вот она балованная у нас, пап. Я таким не был, – тянет солидно Борька.
– Ну да, конечно! – усмехаюсь я. – А кто на дедушке Ване верхом скакал, бил по бокам ногами и кричал «Давай, коняжка! Вези!» – смеюсь я.
Отец у меня профессор, доктор наук. Солидный ученый муж, работает в серьезном НИИ. Но для моего первенца никаких стопов-поворотов не существовало никогда. Да и Борька до сих пор у всей семьи любимчик.
А вот Ирочка – другое дело. Нежная добрая девочка. Ей всю душу отдашь, и не заметишь. Моя так давно у нее, и сердце тоже в придачу.
– Не было такого! – возмущенно пыхтит Борька, плетясь следом. – У дедушки Вани спина больная…
– Тринадцать лет назад тебя этот вопрос не волновал, – открывая калитку в сад, подначиваю сына. Вместе с ним прохожу в здание, заглядываю в группу.
– Ира! Ира Зорина! За тобой папа пришел! – радостно кричит воспитательница и тут же кивает Боре. – Борик, привет! Как дела?
– Все хорошо, Надежда Павловна, – басит мой сын. Улыбается довольно. Это и его бывшая воспитательница.
Нина моя в этом плане большая умничка. Нашла хорошего специалиста. Определила к нему первенца, а потом и Ируську по наследству передала. Отношения классные, почти родственные.
– Папа! – вылетает из группы Иришка. Кидается мне на руки. Обвивает шею тонкими ручками. Целует слюняво. А у меня сердце тает от счастья.
– Одевайся, Ирочка, – обнимаю дочку. – Сейчас домой придем, поужинаем и позвоним маме, – шепчу на ушко.
– Папа, а я хочу здесь поесть! – вздыхает тяжко моя любимица. – У нас каша вкусная. С комоцьками.
– Хорошо, комочки – это важно. Мы подождем с Борей, – киваю серьезно. – Только ты быстро ешь, Ируська. Не рассусоливай.
– Атлична, шеф, – со знанием дела кивает мне мелкая и бежит обратно.
А мы с Борькой, облокотившись о шкафчики, силимся, чтобы не заржать. С комочками. Каша. Дома Нина нам оставила голубцы. У меня уже слюна бежит от предвкушения. Жена вкусно готовит. По ресторанам можно не ходить.
«Вот тебе обломилось, Зорин», – вспоминаю дурной треп Вадьки Терентьева. – «Какую я тебе девочку зачетную подогнал!»
«Да пошел ты», – морщусь мысленно. И тут же осекаюсь. Вот какого я спорю с покойником? Погиб этот придурок в горах. Да еще человек шесть с собой прихватил по собственной дурости. А то, что Нина моя сошла с дистанции, так это провидение Божье. Точно бы поход стал первым и последним.
«Он и стал последним», – улыбаюсь довольно. Забрал я Нину себе. И ни разу не пожалел. Наоборот, всегда благодарил Боженьку, что оказался в нужное время в нужном месте.
«Еще бы Нину уговорить по командировкам не ездить!» – размышляю мечтательно. Машинально достаю из кармана мобилку и набираю жену.
Напряженно слушаю гудки, потом механический голос. Что за фигня? Нина всегда сразу отвечает.
«Погоди, не заводись, – успокаиваю самого себя. – Она может быть в душе, может, легла спать после перелета».
– Не отвечает, – потерянно смотрит на меня сын. Вроде большой уже, а все равно малыш. По маме скучает…
– Нет, – роняю я, пытаясь сохранить спокойствие. – Наверное, в душе. Или спит…
– Или спит в душе, – фыркает Борька. Юморист картонный.
– Возможно, телефон на беззвучном. Или включить после прилета забыла, – пожимаю плечами. Отмахиваюсь от тревоги, бьющейся через край. Ну что может случиться? В Дубае полиция на каждом углу. Беспрецедентные меры безопасности. Я точно знаю. Пересекались с тамошним интерполом.