Нильфешни из Хаоса - стр. 5
Путаница какая-то, чехарда и неразбериха. Совсем некстати начавшаяся как раз тогда, когда Хаос, наконец, всколыхнулся после долго затяжного сна.
— О чем он тебе спрашивал?
Оказывается Крэйл отстал от остальных и следом за Марори вошел в аудиторию профессора Дохляка. Сейчас здесь было пусто, под ногами хрустело каменное крошево, одно окно заколотили досками, и сквозь прорехи в помещение просачивалось красное марево огненной бури, бушующей третьи сутки. Странно, раньше грохот падающих с неба горящих осколков мешал ей уснуть, заставлял вздрагивать всякий раз, как камни с грохотом врезались в крышу Дра’Мора. Но по возращению из Эльхайма стало ясно: она безумно скучала по всему этому. Настолько сильно, что сейчас наслаждалась каждым оттенком громогласной канонады.
— Магистр переживает из-за предательства Флоранции. – Марори подняла с пола опустевшую толстую колбу, большим пальцем стерла пыль с бирки. Когда-то здесь был ядовитый клык дрейка. – Наверное, надеялся услышать, что в моей версии событий все было не так.
— Я рад, что обе эти твари сдохли, - не стараясь подбирать выражения, сказал Крэйл. – Если бы этого не произошло по воле случая, я бы лично свернул обоим шеи.
Марори зачем-то кивнула.
В последнее время он очень изменился. После того, как Вандрик снова появился на горизонте и принес с собой новую порцию вопросов без ответов, она все чаще видела Крэйла задумчивым. Он словно сторонился всех, нарочно выбирал такое занятие, где мало кто мог напроситься ему в напарники. И целыми днями пропадал в зале, упражняясь с мечами.
Его что-то беспокоило. Что-то такое, о чем они, кажется, впервые за долго время не могли поговорить откровенно.
— Мне не нравится, что мы, здоровые крепкие парни, сидим здесь, словно крысы. – Шанатар посмотрел куда-то сквозь нее. – Не нравится, что здесь стало слишком много небеснорожденных неженок, которые пришли в Дра’Мор, но продолжают поливать темных помоями. Не нравится… Проклятье, мне не по себе, что я почти ничего не могу контролировать, Кусака. Как будто реальность стала пылью в моих руках и просачивается сквозь пальцы. – Он поднял взгляд на нее, сжал челюсти, как будто отчаянно пытался задержать слова. Пытался – и не смог. – Я думал, что ты никогда уже не выйдешь из того огня, Кусака.
— Надеялся от меня избавиться? А как же уговор про шортики? А свидание? – Она отчаянно пыталась шутить. Глупо и нелепо, лишь бы заставить своего Клыкастого улыбнуться.
— Я как раз решаю, куда бы тебя сводить: туда, где остались столы и стулья, но нет стен, или туда, где есть стены, но нет мебели. Ты что предпочитаешь?
— Кино, диван, попкорн и литр снотворного для всех твоих гостей.
Ей все-таки удалось выудить у него улыбку. Слабую и мимолетную, но так Крэйл снова стал самим собой: жутким букой и грубияном с самой красивой и очаровательной улыбкой на свете.
— Честно говоря, я как раз размышляю о том, чтобы посадить всех их на цепь. И отмерить длину, чтобы не дотягивались друг до друга. Потому что с Эашу…
Пол под ногами резко взбрыкнул, вздыбился, сморщился наползающими друг на друга гранитными плитами. Марори раскинула руки, чтобы удержать равновесие, Крэйл попытался дотянуться до нее, но с оглушающим грохотом вскрывшийся потолок метнул между ними огромный кусок перекрытия. От мощного удара не выдержал пол. Шанатар что-то выкрикнул, его голос утонул во все нарастающем гуле. Как будто Дра’Мор атаковали полчища стальных ос.