Никуда не денешься! - стр. 22
Вот значит. Сидим мы все, разговор не клеится. Обвинять друг друга и претензии выкатывать бессмысленно, виноваты оба. Я, конечно, больше, но я, опять же, девочка. И тут, мама Генки, Наталья Семеновна, сидевшая на диване, решила откинуться на спинку. Надо сказать, что часть вещей в нашей квартире винтажные. Ну не так, что прям завтра на помойку, но близко. Так вот, откидывается она на спинку, спинка отъезжает от сиденья, и она проваливается в дырку между ними. Вот в таком положение, с торчащей головой и зажатым задом она оказалась внутри деревянного макинтоша.
Генкин папа повернулся к жене и произнес ни дрогнув ни одной лицевой мышцей: «Наташа, б&#ть! Ну ты как обычно!». Видимо оба моих родителя одновременно решили, что здравствуйте, дорогие паранойя и галлюцинации. Во всяком случае, ущипнули себя они синхронно. Я с интересом посмотрела на Генку. Так вот почему его ко мне тянет, у них дома тоже зоопарк. В такой непринужденной обстановке, мой отчим, Роман Германович, предложил выпить за знакомство, ну, конечно, когда извлекли из дивана маму Генки.
Не знаю, все ли дети получают такие моральные травмы в детстве, но мы втроем попали под раздачу. Родители, после принятия на грудь пели. Это сейчас есть караоке, раньше делали это, не выходя из-за стола. В общем, случилось событие из разряда «тебе семнадцать, тебе опять семнадцать».
Ничто не предвещало, клянусь. Началось все с того, что мама предложила вина. Наталья Семеновна спросила, какое вино у нас есть. Мама честно ответила белое и красное. Понятно было, что «Пино Гриджо» у нас нет, у нас есть вино с названием «Вино». Папа Генки посмотрел на супругу с осуждением. После первой бутылки родители решили, что все наше хулиганство от избытка свободного времени. Поэтому, нас нужно отдать в кружки. Меня в музыкальную школу, Генку на борьбу или что-то подобное. Сема пытался донести мысль про самбо, но она потонула в пьяном угаре. Приняв стратегическое решение и пропев все знакомые и разрешенные песни по списку, родители уснули. В гостиной было, как в дембельском вагоне: дым, стеклотара, храп. Мы помаялись и пошли спать. Ни разбудить их, ни растащить нам было не под силу.
Утром у папа Гриши прихватило живот. Не знаю, чем он там отравился, то ли барбариской, то ли килькой в томате, но понос им овладел внезапно и буйно. Мама Генки через туалетную дверь громко обзывала его срулём и дристуном, требуя освободить помещение. Унижения не помогали, крепость не сдавалась. Мы в ужасе наблюдали за развертывающейся драмой. И тут к нам зашла Манюня, которая временно решила пожить в общежитии, у девчонок, пока сдавала сессию в медицинском училище. Ей там проще готовиться было. Как только открылась дверь, лицо сестры вытянулось. Не, ну я с ней согласна. Женской пьющей половине нашего общежития не поможет даже база под макияж. Сейчас они были похожи на синявок со стажем…
-Господи Иисусе…Мам, ты пьешь? А что пьешь то? Ты это лучше не пей. – озадаченно выдала Манюня. Мама обиделась.
-Как тебе не стыдно, Машенька! Я что, алкоголик какой? – возмутившись ответила она.
-Не алкоголик. Но с тетей Тамарой, бывало, как прибухнете раньше, так даже нас Сонькой теряли по дороге из садика! Да и в садик, когда ехали, тоже теряла.