Никто об этом не узнает - стр. 10
На пороге стояла женщина лет сорока пяти, уютно-пухлая, румяная, улыбчивая, в темно-синем платье и белоснежном переднике.
«Зря я ее боялась, – выдохнула Алена с облегчением. – Очень даже милая женщина. И такая приветливая… Но где же папа?»
– Проходите, проходите, вас уже заждались.
Водитель составил сумки в холле и, не говоря ни слова, вышел.
– Здравствуйте, Жанна Валерьевна, – улыбнулась Алена, чувствуя себя неловко, несмотря на радушие и многообещающее «заждались».
– Ой, милочка, какая же я Жанна Валерьевна? – хохотнула женщина. – Я Вера. Домработница. Есть еще одна, Анька, ты с ней потом познакомишься. А хозяйка и Дмитрий Николаевич ждут вас в гостиной. Пойдемте провожу.
«Лучше бы Вера была Жанной Валерьевной», – первое, что подумала Алена, когда увидела мачеху. Та была, может, и не слишком красива, но моложава и ухожена. И выглядела эффектно в атласной вишневого цвета блузке и бежевых прямых брюках. Светлые, почти белые волосы были гладко собраны в тугой валик. Взгляд серых глаз охолаживал так, что невольно хотелось поежиться. Губы – тонкая прямая нить – нервно дернулись вверх. Вроде как улыбнулась.
А вот отец… Отец сразил ее моментально и бесповоротно. Она как увидела его, так ее и захлестнуло: веки защипало от подступивших слез, подбородок задрожал, пришлось даже закусить губу, чтобы не расплакаться. На его лице отразилось смятение. Он оглянулся на жену, на сына, а потом шагнул к ней, неуверенно поднял правую руку. Алена же неловко качнулась вперед, а затем уткнулась ему в грудь носом. Вдохнула самый чудесный аромат на свете – только ее папа мог так пахнуть, и все-таки всплакнула. А потом ощутила, как его ладонь осторожно легла ей на затылок, легонько погладила по волосам. Вот оно счастье!..
Потом они все вместе пили чай, хотя нет, не все. «Джеймса Дина» с ними не было, и Алена стеснялась спросить про него. И не только потому, что за столом царила напряженная атмосфера. Отчего-то смущали ее одни лишь мысли о нем. Может, потому, что красивый такой? Вот она и робела. А вот Артем и впрямь оказался милым. Он пусть и не слишком дружелюбно с ней держался и улыбался как-то натянуто, но тем не менее обещал завтра все ей здесь показать. И отца это предложение порадовало.
После чая Жанна Валерьевна проводила Алену в ее комнату. Это тоже казалось немыслимым: в таком роскошном доме у нее еще и собственная комната будет!
– …Располагайся, обустраивайся, ну и отдыхай, – пожелала ей мачеха и удалилась, оставив Алену одну.
Это была не комната, а мечта! Просторная! Просторнее, чем их спальня в детдоме, а в той спальне они жили вшестером. Кровать огромная – спи хоть вдоль, хоть поперек. А шкаф! Алена раздвинула двери и обомлела, он сам как еще одна комната, хоть живи. Ее нищенский скарб займет тут от силы две-три полки.
Осмотревшись, она решила первым делом разложить вещи. В это время дверь внезапно распахнулась и в комнату вошел он. «Джеймс Дин». Точнее, Максим, ее сводный старший брат. Сердце екнуло от неожиданности, а может, и не только от неожиданности. И почему-то вдруг подумалось: не отфотошопили.
Вживую он выглядел еще красивее, она аж засмотрелась и поймала себя на том, что молчит и глупо улыбается.
«Надо что-то сказать».
Но, как назло, в голову не шла ни одна умная мысль. Смотрел он на нее почему-то насмешливо, но сквозь эту усмешку прорывалось щемящее отчаяние и все то же гибельное безрассудство.