Никто не знает Сашу - стр. 33
Листы простыней без номеров путаются друг в друге. Может быть – эта: светлая, хохочущая, такая ледяная, и за льдом – тайна, из которой пить и пить. Но вода горька, ледяна и не сулит счастья пьющему, только сведённые зубы. Каждый поцелуй – строка, иней на губах. Напишешь с такой песню – умрёшь сорок раз.
Или – та: надменная, тёмная, прячет себя в ракушке обиды. В её роду обиду передают по наследству вместе с длиной ресниц. С обидой рождаются, с ней умирают, живут раздвоенные, кладут обиду в гроб. А потому такой невозможно посвятить стих или песню. Песни про неё ей не принадлежат, она никогда до них не дотянется. Только во снах, где от обиды – свободна.
Или та, угловатая, худая, с искусанными губами, лампочки с ней перегорают в два раза быстрее, и он был на такой женат, да нет, давай не будем про ту, давай больше ни слова – про ту, а давай просто собирать строчки из сладких деталек да горьких следов. Помада, резинка для волос. След в истории браузера. Дописывающий названия её любимых сериалов после развода, так пахнет тоска. Всё складываются в геометрию строчек, нот, аккордов, и река входит в комнату, вырисовывается в тумане излучина припева, а это половина песни, сердцевина песни, но на куплете река замирает. И надо снова трястись, искать, взгляд, улыбку, завлекать кого-то – на ночь, на пару лет. А всё ради двух, трёх, десяти хороших песен, цена которым – утренний эфир, где он сидит напротив.
«… знаю, у тебя планируются новые песни, может, презентуешь какую-то, специально для…»
«…конечно, они как раз и написаны в моём путешествии в…»
И он запел про Неё, но не про неё, а вообще – про Неё, про любую, запел, но по-другому. От этой захотелось пить, от такой цветы надо будет поливать заново. Он привёз из Непала засуху, а ещё даже не знает про это.
«… Спасибо тебе огромное, Саша! И кстати, давай ещё раз напомним, где тебя сегодня можно услышать вживую?»
«В пространстве «Платонов», будет акустический концерт. Можно приобрести билет прямо на входе, мест должно хватить всем… Приходите»
«Спасибо, это был наш гость, автор и…»
Я провожаю его из студии в весну. Я бы хотела рассказать о нём так, как думала сейчас. Но мысли не перевести, и воздух после него ещё долго остаётся немым.
15. Саша Даль. В Платонов
Индия. Непал. Практика.
Он думал, так будет всегда. Тело точно течёт сквозь коврик, с кончиков пальцев до затылка. Три раза «Аум» и «Шанти». И вся боль уходила, он думал, так будет всегда. Он удивлялся, как можно жить тем, кем он жил. Гнаться за какой-то славой, переживать. С каждым выдохом его становится всё меньше. И когда учитель спросил, пойдёт ли он на ближайшую Випассану, он согласился. Он хотел растворить это. Он хотел вытащить это. Но когда он вытащил это, он не смог с этим совладать. Он не знал, что это будет так сильно. На пятый день Випассаны его накрыло с головой. Он тогда заметил, что не делает паузу после выдоха. Сразу после выдоха делает вдох. Из-за этого в и без того ноющей спине завязывается неприятный узелок. Он направил острый луч внимания туда, чтобы подцепить и выковырять этот узел словно глазок из картошки. И когда он понял, что дело в дыхании и стал специально делать паузу после выдоха, мышца постепенно расслабилась. Узелок стал разваливаться. И тогда его накрыло с головой. Вечером он нарушил правила и тайком залез в ВК на телефоне, который забыл сдать. От неё не было сообщений.