Никто не узнает - стр. 24
Но, несмотря на различия и абсурдность нашей связи, мне было хорошо с ним. До умопомрачения хорошо. И это обстоятельство страшит меня больше всего остального. А друг я увижу Богдана и снова сорвусь в пропасть? Вдруг потеряю разум и опять рухну в его объятья?
Нет, понятное дело, ничего такого я делать не собираюсь, но все же… Единожды сорвавшись, я больше себе не верю.
11. Глава 11
Карина
В клубе очень людно и невыносимо накурено. Вентиляция работает из рук вон плохо и почти не справляется со своей функцией, поэтому волосы и одежда, вне всяких сомнений, провоняют дымом.
И зачем я только напялила пиджак от Баленсиага? Он совершенно не соответствует формату вечеринки и сразу выдает во мне белую ворону. А еще его легко могут облить чем-нибудь липким и трудноотстирываемым. В общем, глупое было решение.
Миновав узкий коридор, который буквально кишит молодыми людьми, самозабвенно исследующими рты друг друга, я вхожу в основной зал и с замиранием сердца устремляю взгляд на залитую неоном сцену.
Богдан стоит у самого края и, поднеся микрофон ко рту, энергично начитывает:
А нам бы просто неба, чтобы птицей в нем летать,
А нам бы просто денег, чтоб могли не воровать,
А нам бы просто смелости, чтоб воплотить мечту.
Скажи, ну разве много надо просто пацану?
В жизни его голос звучит гораздо более резко и громко, чем в записи, но все равно утопает в шуме толпы, которая одновременно с ним пропевает слова песни. Очевидно, присутствующие знают весь текст наизусть. Вот это я понимаю, любовь к творчеству.
Делаю пару шагов по диагонали и пристраиваюсь у перилл лестницы, ведущей вниз. На танцпол спуститься не решаюсь – судя по неистовым визгам и давке, там правят самые ярые фанатки Богдана, готовые на все, чтобы оказаться поближе к сцене. Мне, конечно, тоже любопытно поглядеть на исполнителя вблизи, но все же не настолько, чтобы из-за этого получить локтем в глаз.
Бросаю короткий взгляд на наручные часы, чтобы прикинуть сколько еще продлится эта вакханалия, именуемая концертом, и прихожу к выводу, что, наверное, не больше получаса. Мероприятие началось в восемь вечера, а сейчас уже почти одиннадцать. Вряд ли Богдан будет распинаться перед зрителями дольше трех часов. Не думаю, что за переработки ему платят.
Делаю глубокий вдох, запасаясь терпением, и вновь гляжу на сцену. Маленьким полотенцем, висящем на шее, Богдан утирает со лба пот и приступает к исполнению очередной композиции. На этот раз более мелодичной и медленной.
Едва я успеваю проникнуться мягкими звуками музыки, как почти весь свет в клубе гаснет и пространство погружается в полумрак. Ничего не понимая, я принимаюсь озираться по сторонам и вскоре убеждаюсь, что такой расклад удивляет исключительно меня. Будто это само собой разумеющееся, молодежь достает из карманов мобильники и, развернув их камерой к сцене, включает фонарики.
Теперь танцпол напоминает небо в яркую звездную ночь. Должно быть, со сцены это зрелище выглядит по-настоящему фантастично. Несколько сотен огоньков, покачивающихся в такт твоей музыке – что может быть лучше?
Богдан крепит микрофон на специальную стойку и затягивает какую-то лирическую балладу о любви к девушке, которой от него нужны были только деньги и которая в него не верила. Не знаю, отражен ли в песне реально пережитый им опыт, или это просто красивый вымысел, текст все равно цепляет за живое. Заставляет проникнуться и сопереживать парню, который их кожи вон лезет, чтобы доказать любимой, что он ее достоин.