Никому не скажем - стр. 3
Скажу лишь, что вскоре воздух в моей комнате словно наэлектризовался, стал густым, насквозь пронизанным страстью. В какой-то момент показалось, что мы не выдержим, рванем друг к другу, начнем сдирать одежду. Или даже не станем заморачиваться с одеждой, трахнемся прямо так.
Но я хорошо знала Мэтта, он умел ждать и умел заставлять меня ждать. Он умел доводить меня до исступления, вынуждая чуть ли не умолять его наконец взять меня. И сейчас он бы не сорвался. Он уже задумал приключение для нас, и оно пройдет именно так, как он его задумал.
А мне остается лишь принимать игру по его правилам.
И повторюсь: все, кто считает, что со мной что-то не так, что с ним что-то не так, и вообще со всем этим что-то не так, пусть катятся к такой-то матери, ясно?
Ладно, не буду отвлекаться, ведь я обещала рассказать о вечеринке. Хотя что особенно о ней рассказывать… Она была настолько пафосной и вызывающе роскошной, насколько вообще могла быть вечеринка Джун. Громкая музыка, светящиеся коктейли. Черт возьми, она наняла бармена, и теперь он ловко жонглировал бутылками! Сама виновница торжества встречала гостей в коротком розовом платье и с белокурыми волосами. Ну и, конечно, декольте. У нее было очень глубокое декольте. И в случае с Джун это важная деталь, ведь грудь у нее пятого размера.
Интересно, кто-нибудь из парней когда-нибудь вообще видел ее глаза? Думаю, что нет.
– Поздравляю, красотка, – Мэтт подошел к Джун и чмокнул ее в щеку.
А она не упустила возможности прижаться к нему всем телом. Боже, она так вдавила в него свои сиськи, что казалось, они лопнут!
Я прислушалась к себе, ревную ли я. Наверное, нет. Единственное, что раздражает – она оставила на Мэтте свои приторно-сладкие духи. И когда мы будем трахаться сегодня в доме, снятом на деньги ее папаши, отзвук этого чужого, совершенно ненужного запаха будет отвлекать.
Я, Мэтт и ревность.
Наверное, об этом тоже нужно что-то сказать. Просто чтобы вы поняли.
Да, я знаю, что у Мэтта до меня была куча девиц, это ни для кого не секрет. Но точно так же я знаю, что с тех пор, как появилась я, они разом исчезли из его жизни. Все. Еще до того, как Мэтт впервые поцеловал меня.
О, день, когда Мэтт впервые меня поцеловал! Это что-то особенное.
Он ни о чем не спрашивал, не предлагал встречаться, не звал на свидания. Просто подошел ко мне на одной из таких вечеринок и впился губами в мои губы, при всех. И всем, включая меня, стало ясно: теперь я его девушка.
Сейчас я не могу вспомнить, чтобы у меня были какие-то особые эмоции по этому поводу. Ну, то есть, конечно, были, ведь я к этому времени уже была в него влюблена. Ну, то есть, как сказать влюблена… Понимаете, я ведь его уже до этого видела. Ну вот и всё. Думаю, все, кто видел его хотя бы однажды, испытывают это странное чувство. Его хочется увидеть еще раз. С ним хочется быть, говорить.
Он такой, мой Мэтт, и не только я это чувствую.
И в тот момент, когда он поцеловал меня и объявил всем: «Это Моника. Моя Моника», всё вдруг стало просто и правильно. Теперь я – его Моника.
Я много раз вспоминала тот вечер и больше всего меня удивляло то, что со мной не происходило ничего такого, о чем пишут в любовных романах. Мое сердце не замирало от восторга, не пускалось вскачь, не ухало вниз. Все случившееся я приняла сразу как факт: вот невероятный парень, по которому все сходят с ума. И теперь он мой. И точка.