Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества - стр. 72
Огни потушены. В комнате нестерпимая жара от множества народа, составившего над столом цепь из рук. Вдруг раздаются странные звуки: не то гитары, не то балалайки. Что-то в комнате задвигалось и застучало.
– Началось, – послышался шепот.
Под столом было особенно неспокойно. Видимо, дух пыжился изо всех сил материализоваться. Я решил, что настало время действовать, потихоньку высвободил свои руки от соседей справа и слева и, опустив их под стол, стал шарить. Через несколько минут я нащупал какую-то шкуру; провел руками по ее складкам, легко набрел на что-то твердое – не то темя, не то колено, которое шкура покрывала, и стал рвать ее к себе. Шкура не уступала, ее крепко держали, но возня была заметна, и через несколько минут я почувствовал сильный удар кулаком в спину, от которого вскрикнул и поднялся. Еще кто-то через мгновение зажег электричество, и все кончилось. Сеанс был сорван, вернее, был признан «не вполне удавшимся»».[208]
Судя по всему, И. Грабарь и после этого странного случая остался при своих убеждениях относительно природы спиритических феноменов. Более того, будучи скептически настроенным ко всем явлениям духовного и оккультного порядка, Грабарь – как, впрочем, и все, кто не разбирался в данных вопросах, – совершенно неверно оценивал отношение Рериха к подобным вещам. В своей книге Грабарь писал: «…Рерих не только остался на всю жизнь пребывать в оккультных эмпиреях, но впоследствии значительно усилил и усовершенствовал свои оккультно-трансцендентальные, потусторонне-практические приемы».[209]
Разумеется, это мнение было в корне ошибочным. Но и при жизни Рерихов, и сейчас, в наше время, есть немало тех, кто оценивает научные и духовные интересы Рерихов, связанные с философско-эзотерическим наследием Востока, именно как непонятные и далекие от реальности «оккультные эмпиреи». В действительности, конечно, и Николай, и Елена Рерихи интересовались не «оккультными эмпиреями», а практикой духовного самосовершенствования, преподанной им Учителем Мориа. Основой этой практики были не «потусторонне-практические» приемы, а вполне посюстороннее нравственное самосовершенствование и углубленная духовная и творческая работа с целью развития всех высших способностей сознания и психики. Не случайно много лет спустя С. Н. Рерих писал о своем отце: «Он считал, что его творческая жизнь, его искусство – это только пособники самоусовершенствования. Он всегда работал над самим собой прежде всего. Он хотел подняться над тем, кем он был, и закончить свою жизнь более совершенным человеком. И в этом он преуспел».[210]
И. Э. Грабарь (1871–1960)
Однако духовно-нравственное самосовершенствование не имеет ничего общего с псевдооккультизмом, который всегда осуждали Рерихи и который некоторые даже интеллигентные люди (в том числе и И. Грабарь), как правило, не отличают от истинной духовности.
Спиритические эксперименты, проводимые иногда Н. Рерихом, не были для него самоцелью, они были связаны лишь с попыткой понять природу загадочного явления. Но как только Рерихи поняли истинную природу спиритических феноменов (это произошло после их вступления в общение с их духовным Учителем, Махатмой Морией), спиритизм навсегда перестал интересовать их. Более того, Е. И. Рерих в своих письмах последователям не раз предупреждала всех об опасностях спиритизма и недопустимости занятий им: «Очень хорошо делаете, остерегая против увлечения спиритизмом. <…> Вы правильно называете спиритизм и все занятия магией духовным развратом, ибо спиритизм есть насилие, есть открывание дверей, в большинстве случаев, сущностям из низших слоев Тонкого Мира и, конечно, так же, как и магия, не может входить в эволюцию».