Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - стр. 4

– Ваше величество, – говорил Никита Сергеевич, прижимая руки к пластрону, – вот Николай Александрович не даст мне соврать.

«Почему он всё время ссылался на этого красивого и молчаливого человека? – удивлялась после аудиенции королева. – Они что там у себя, врут на каждом шагу?»

Этот столь пространный фрагмент из дневников Ю.М. Нагибина говорит сразу о многом. И по-своему не отвечает на многие вопросы, а задаёт их. Кто, откуда родом этот загадочно-элегантный человек в английском вояже в роли фактически первого лица в государстве? Кто его предки? Кто родители?

«Сын железнодорожного инженера (на самом деле его отец принадлежал к начальствующему составу)» – из каких источников почерпнул такую информацию писатель Нагибин? Ведь он сам же и утверждает: «…можно проследить по энциклопедиям и справочникам…», что Булганин писал прежде – выходец из служащих, а позднее, во втором издании Большой Советской Энциклопедии, отмечено, что он родился «в семье рабочего»…

Н. С. Хрущёв и Н. А. Булганин в Оксфордском университете. 1956 г.

Корни родовые, вековые Николая Александровича Булганина находятся в глухих керженских лесах, там, где основался уездный город Семёнов Нижегородской губернии. Возник он в начале XVII века как поселение старообрядцев – селишко Семёновское. В 1717 году – село Семёново. С 1779 года – уездный город Семёновского уезда Нижегородского наместничества (с 1796 года – Нижегородская губерния).

Род Булганиных весьма плодовитый и ветвистый. Но сколько бы ни было ветвей на родовом древе, корень у него один. Корень булганинского древа глубоко уходит в старообрядческую общину, которая оказывала огромное влияние на духовную жизнь и уклад обитателей уездного города Семёнова.

По округе от города и по реке Керженец располагались старообрядческие скиты. Появились они здесь, в заволжских лесах, после церковного раскола в результате реформ патриарха Никона, ещё одного знаменитого нижегородца. По церковным реформам двуперстное крестное знамение было заменено на трёхперстное, имя «Исус» – на «Иисус», отменены земные поклоны. Тех, кто не признавал нововведений, стали называть раскольниками, старообрядцами.

Среди старообрядцев также прошло разделение: беспоповцы, которые отказались признавать церковную иерархию, и беглопоповцы, сохранившие обряды и таинства, совершаемые священниками.

Булганины относились к беглопоповской общине старообрядцев.

Скит. Семёновский уезд. Фото: М. Дмитриев. XIX век

Сама фамилия «Булганин» древнерусская, но имеет вместе с тем тюркское начало. Смысл несёт – «беспокойный». «При этом относится к так называемым охранительным фамилиям, то есть человеку дали такую фамилию с прямо противоположным значением, дабы отвести от него ту или иную напасть, зло, черту характера. В данном случае – придать человеку большего спокойствия».

Насколько фамилия повлияла на судьбу Николая Булганина – одному Богу известно. И вместе с тем под этой охранительной фамилией Николай Александрович Булганин порой проявлял удивительное спокойствие, рассудительность и невозмутимость. Выходит, хранила его от горьких напастей даже родовая фамилия. Против раскольников-старообрядцев власть – и светская, и церковная – применяла жестокие меры. Так, в середине XIX века высочайшим указом все керженские скиты были закрыты. К тому времени в Семёновском уезде было около двадцати скитов с полусотней обителей каждый. Скитники были вынуждены переселяться в другие места, кто-то «растворялся» на просторах огромной России, кто-то переезжал на жительство в ближний город Семёнов, где большинство жителей и было старообрядцами. Булганины остались в своих пределах. Город Семёнов издревле – и в дореволюционные годы, и советские – был славен ложкарями, вернее, предметами народного промысла. «Золотая хохлома» – изделия из дерева, окрашенные в золотые и красные тона, и по сей день популярны как уникальный художественный промысел. Но взлётом ремесла стоит признать конец XIX века. В Семёнов привозились из окрестных деревень выточенные ложки-баклуши и «щепной» товар (подносы, чашки, берёзовые чаны и т. п.), которые после отделки и окраски отправлялись на Нижегородскую ярмарку. В 1893 году в городе Семёнове насчитывалось около семидесяти красильных заведений, а в 1896 году – более сотни. Это связано с тем, что самые богатые времена для всемирно известной Нижегородской ярмарки приходятся на эти же годы.