Никогда не поздно - стр. 19
Мне очень не нравилось, когда он пил. У него словно срывало какую-то планку, и пьянка продолжалась несколько дней, перерастая почти в настоящий запой. Правда, в отличие от моего бывшего мужа, становившегося агрессивным и мрачным, Боба, наоборот, превращался в дурашливого весельчака. И мне было неприятно его состояние, но когда приходилось выбирать между презрительной холодностью и пьяным дружелюбием, я все-таки предпочитала второе.
Уже потом я узнала от нашей общей знакомой Марины – подругой не поворачивается назвать язык, потому что она была в курсе слишком многого, но не предостерегла, – что он даже лечился в клинике от алкоголизма. Там, оказывается, и с женой своей гражданской познакомился, которую так же, как меня, мурыжил аж шесть лет! Я как подумаю, что она не могла выбраться из этого ада шесть лет! Она потом еще приходила к нам с новым мужем и по совместительству Борькиным другом, чтобы посмотреть на меня! Ее не отпускало. Он так глубоко пророс в нее своими гнилыми корнями, что она продолжала жить с оглядкой на него. Ах, и да. Она тоже делала от него аборт. У нее был врожденный порок сердца, и Боба настоял, чтобы она избавилась от ребенка, ведь это могло навредить ее здоровью. Потом она родила от нового мужа здоровую девочку. Полный срок не доносила, но тем не менее у девчушки было все в порядке.
В общем, когда Боря показал свое лицо, его пьянство стало для меня хоть какой-то отдушиной, пусть извращенной и странной, но отдушиной, потому что в этот момент он становился покладистым и почти добрым, напоминая того человека, к которому я, собственно, и ехала. После ботанического сада мне как-то удалось уломать его, чтобы посидеть вечером с вином. Он быстро и хорошо накидался, и у нас наконец-то случился секс, которым после той нашей несчастной ссоры он меня тоже не баловал. Словно и здесь за что-то наказывал. К сожалению, секс был именно тот самый, незащищенный.
У нас и раньше предварительных ласк особо не было, Боря всегда приступал сразу к делу, но в этот раз он входил в меня слишком грубо, резко, будто торопился побыстрее получить свое и отделаться. Тяжело и часто дыша, он скользил отстраненным взглядом по моему лицу, а пустые равнодушные глаза смотрели словно сквозь меня. Губы едва заметно растягивались в улыбку, но адресовалась она не мне. Он полностью был сосредоточен лишь на своих ощущениях. Не знаю, может, представлял кого-то другого, может, просто думал только о себе и собственном удовольствии, но эта сцена врезалась в мою память как образец потребительского безразличия.
Достигнув пика, он застонал, оскалился, втягивая воздух сквозь зубы, сделал еще несколько медленных, глубоких толчков и обессиленно рухнул на меня всем весом, а через пару минут перекатился на спину и, пьяно улыбаясь, процедил:
– Ой, не успел выскочить.
И хоть все время до моего приезда он убеждал меня, что очень хочет детей и что у нас их будет как минимум двое, я тщательно старалась смыть его следы. Но меня волновало в этот момент лишь то, что мы оба выпили алкоголь, причем изрядную дозу. Конечно, проще всего было принять экстренное противозачаточное.
– У нас тут без рецепта ничего не купишь, а для рецепта тебе нужно идти к врачу, и это очень дорого, – сказал он все с той же улыбкой. – А твоя российская страховка подобные расходы не покрывает. Да ладно, авось пронесет.