Никогда не говори мне «нет». Книга 4 - стр. 46

– Что нос повесила? Радуйся! Ты дома!

– Понимаешь, я не знаю, где теперь мой дом, – тихо произношу я, отворачиваясь к окну, сквозь которое мелькает большой жизнерадостный город, которому дела нет до моих проблем.

– Понимаю. Надира говорила, что тебе особо некуда идти, ты сирота. Пока поживёшь у меня, а там видно будет. Тебе ещё предстоит втянуться в нормальную жизнь, разобраться, что к чему. Я помогу в этом.

– Но почему? Зачем ты это делаешь? Я же тебе никто! – тихо паникуя, произношу я, так как осознаю: действительно, никто.

– Во-первых, за тебя просила моя мать, и я обещал ей позаботиться. А как ты знаешь, у Надиры очень послушные сыновья. Во-вторых, если бы не ты, меня бы не было в живых. Хоть это из-за твоей глупости, но, тем не менее, факт остаётся фактом: благодаря тебе я жив. А в-третьих, по таджикским законам я твой муж, – заканчивает он на шутливой ноте, – Так что, мой дом – твой дом. Правда, он не очень пригоден для приёма гостей.

– Почему?

– Увидишь – поймёшь.

Мы подъезжаем к многоэтажной высотке. С любопытством оглядываюсь по сторонам. Никогда не была в Москве, а Белгород очень отличается от столицы. Мы поднимаемся – на двадцать седьмой! – этаж. Многое сегодня впервые, так высоко я тоже не забиралась.

Он открывает тяжёлую дверь, попадаем в просторную прихожую, где я снимаю куртку и обувь.

– Ну что же, проходи, осваивайся в моей холостяцкой берлоге.

Он пропускает меня вперёд, и я застываю на пороге. «Вау!» Такого помещения я тоже никогда не видела. Вся квартира представляет собой одну огромную комнату, условно поделённую на сектора. Только по покрытию пола понимаешь – там, где начинается плитка, начинается кухня. Роскошный паркет с мягкими пушистыми ковриками – гостиная, а ковролин на невысоком подиуме, где стоит кровать невероятных размеров – спальня. Всю противоположную стену занимают окна, из которых открывается ошеломляющий вид на город. Делаю неуверенный шаг в… кухню? Точно: посредине кухня, налево гостиная, направо спальня.

Данила проверяет холодильник, гремит крышками на плите.

– Теперь я понимаю, почему твоя квартира не приспособлена для гостей, – говорю я, проходя по «комнатам». Трогаю пальчиком мягкую мебель, обтянутую белой кожей, глажу блестящую поверхность столешницы на кухне в бежево-жёлтых тонах, бросаю взгляд на огромную деревянную кровать и встроенный шкаф для одежды. Спальня тоже в светлом кремовом цвете. Вообще в квартире много воздуха, простора, света, несмотря на пасмурный день.

– У тебя действительно никогда не бывает гостей? – спрашиваю я, с замиранием сердца подходя к окну. Открывается такая высота, что кружится голова. Я резко оборачиваюсь и упираюсь в его грудь. Он стоит вплотную ко мне и держит два бокала.

– Ой, прости, – почему-то отшатываюсь, близость смущает.

– Давай выпьем за благополучный приезд. Нужно снять напряжение.

Беру бокал, выпиваю почти залпом. Напряжение мне нужно снять, срочно. Но оно не снимается! Ведь напрягает меня он.

– Гости, конечно, у меня бывают, – рассказывает он, усадив меня за стол, а сам накрывает. Его на плите ждал горячий суп, в духовке – курица, в холодильнике – свежий салат. Выражаю удивление взглядом. Он поясняет: – Я предупредил из Душанбе свою домработницу, когда приезжаю. Она всё приготовила. Так вот, мои друзья иногда остаются здесь ночевать, больше ради экзотики – обалдевают от вида из окна. А подруг отсутствие перегородок нисколько не смущает.