Нигерийский вариант - стр. 9
– Это точно они. Я почувствовал, как тот тип пытался изменить голос.
– Но ведь это тоже ничего не доказывает!
– Вердян молча встал и вышел из комнаты.
– Сережа, – сказала Полина, – по-моему, мы снова влипли. И зачем только ты согласился приехать сюда?
– Затем, что парень совсем раскис. Мне показалось, он тебе понравился, разве нет? Не думаешь же ты, что его на самом деле кто-то хочет грохнуть?
– Не знаю, что думать. Я только-только начала отходить от наших последних приключений.
Сурен Вердян вернулся в гостиную суровый и полный решимости. В руках у него была тонкая папка.
– Я вот вам сейчас кое-что покажу, – заявил Сурен, – и вы сами все поймете. А дома я их не боюсь, – добавил он и вытащил пистолет.
И далее, без всякого понуждения, таков уж был Сурен, ничего не умел сохранить в тайне, он рассказал, что пистолет, самый настоящий ПМ, достал ему сосед, живет над ним, этажом выше, бывший афганец, а ныне, прямо скажем, бандит, но очень хороший парень, настоящий друг, на которого можно положиться, и Сурен ему во всем доверяет, даже ключи от квартиры, запасной комплект, хранятся не у кого-нибудь, а у Шурика, так зовут соседа. Но это так, к слову. А что касается вот этих бумаг, из-за которых его, Сурена, жизнь теперь в опасности, то тут целая история…
Вердян, видно было, воодушевился предстоящим рассказом, тучи на лице его рассеялись.
Дело в том, начал он, что Господь не обидел Сурена Вердяна, наделил его талантом. В своей профессии он многого добился, но не только потому, что такой уж хороший архитектор, никто не скажет, что плохой, но и достойных мастеров на его поле немало, но и потому еще, что человек он легкий, контактный, лихо умеет заводить дружбу со своими состоятельными заказчиками, не со всеми, конечно, но в данном случае было именно так.
Однажды к Сурену с очередным заказом обратился серьезный бизнесмен, назовем его Н. Молодой, ему еще не было сорока, умный, энергичный, прекрасно образован. Они друг другу понравились. Оказалось вдобавок, что их взрослые сыновья учатся в Англии в одном и том же колледже. Возникли, без преувеличения, дружеские отношения.
Собственно, чего темнить? «Н» – это Николаев! Петр Тимофеевич. Конечно, слыхали? Нет? Ну, это не важно.
Так вот, частенько бывая у Николаева дома, Сурен как-то раз, еще в начале осени, стал свидетелем важного разговора, явно не предназначенного для чужих ушей. Петр Тимофеевич, обычно спокойный и уверенный в себе, держался напряженно, был напуган. Пришедшие, их было двое, один из них чернокожий, неприятный… нет, не подумайте, Сурен не расист. Гостей он видел мельком, его сразу же попросили удалиться в соседнюю комнату, и поначалу он ничего не слышал. Но затем начался крик, шум, на повышенных тонах говорили в основном пришедшие, причем африканец, оказалось, свободно изъяснялся по-русски. Петр Тимофеевич все больше оправдывался, тоже довольно громко, а те двое ему вроде как угрожали.
После ухода гостей, так встревоживших Николаева, последний попросил Сурена увезти с собой и спрятать вот эти бумаги и аудиокассету с записью их беседы. Хитроумный Николаев всегда скрытно записывал свои деловые переговоры.
Позавчера утром Петр Тимофеич позвонил и попросил вернуть ему документы и кассету, ситуация как будто разрешилась. Сурен послушно положил папку в свой портфель, вечером они с Николаевым как раз намеревались вместе поужинать, но, он и сам не может себе объяснить, зачем он это сделал, предварительно Сурен снял ксерокопию. Намеченный ужин не состоялся, потому что… потому что незадолго до этого Николаев был убит!