Нигерийский синдром - стр. 17
Ну, я понимаю, можно отдать жизнь за родину, но за призрачные инвестиции будет все-таки обидно! Интересно, кто-нибудь из наших партнеров заплатит за нас выкуп? Да никто, наверное, еще и скажут: «Так им и надо! Нечего шляться там, где не следует!» Впрочем, деньги ведь им мы пока не вернули, поэтому если вдруг выкупа не будет, то их вложения накроются медным тазом. А вообще, многие наши бизнес-люди не то что руку не протянут, а еще и ногой подтолкнут в омут, чтобы и не всплыли больше.
Хотя… может, я ошибаюсь и не всё так запущено? Злые мы, конечно, и кто знает может и в этом не отличаемся от африканцев? От таких мыслей стало и вовсе хреново. Жизнь научила меня не верить никому, а иногда и самой себе. Может, благодаря этому мы благополучно, хоть и с жуткими потрясениями, пережили бандитские девяностые и все же остались в живых, возможно, случайно, но скорее всего, нет. Именно бдительность и осторожность не раз спасали наши жизни в отличие от многих других наших несчастных соотечественников, которые покоятся ныне на многочисленных погостах по всей территории Матушки-России.
Закончив беседу, Френчи кивнул нам, давая понять, что следует идти за ним, и мы покорно поплелись, в душе проклиная все на свете и в первую очередь отсутствие денег, как, впрочем, и нашу безумную любовь к оголтелому авантюризму. Но как говорил мой великий предок Чингиз-хан: «Если боишься – ничего не делай, а если делаешь – ничего не бойся!» Теперь, оказавшись на африканской земле, бояться уже нечего, надо быть просто внимательными и осторожными.
Пройдя метров пятьсот, мы внезапно очутились на освещенной площадке. Стоянка такси. Кто-то отделился от машины и бросился к нам навстречу. Это был Даниэль, я с первой минуты узнала его. Он кинулся Леве на шею, затем обнял меня и Володю, покорив нас своей предельной искренностью. И только тут я заметила очень полную, элегантно одетую женщину, буквально с головы до ног увешанную великолепными золотыми украшениями. На ней сверкали и кольца, и золотые часы, и браслеты, и кулон, и невероятно роскошные серьги, и пять-шесть золотых цепочек разной толщины. Складывалось такое впечатление, что мадам надела на себя весь свой неприкосновенный запас. Как говорится: «Все свое ношу с собой!» Руки ухоженные, изящные, с длинными тонкими пальцами и ярким кроваво-красным маникюром. Одежда не уступала украшениям. Все выглядело обалденно дорого, шикарно и красиво. Перед нами собственной персоной предстала «беженка» Агнес, и весь ее внешний вид свидетельствовал о том, что эта женщина принадлежит к африканской элите.
Поскольку встреча была добросердечной и радостной, мы немного успокоились. Передав своих клиентов с рук на руки, Френчи, тепло попрощавшись с нами, ушел, а мы на двух такси, кстати, оплаченных Агнес, отправились в глубь Аккры, навстречу своей судьбе. Не очень удобно разместившись на заднем сидении авто, с любопытством глазели по сторонам. За грязным окошком такси мелькали едва различимые очертания фонарей, чахлой растительности и еще чего-то непонятного. Рассмотреть в кромешной тьме окрестности было крайне проблематично.
В это время Вовка и Левка беседовали с Агнес на отвлеченные темы. Краем уха я слышала, что она говорила о том, что больна диабетом, но не колется, а принимает таблетки. Тема диабета была близка и нам. Лева также страдал от этого страшного и коварного заболевания, но в отличие от тетеньки делал инъекции инсулина. Диабет вносил в нашу жизнь много неудобств, потому что Лева соблюдал диету, питался только по часам, принимал дополнительные таблетки и, где бы ни находился, делал в определенное время уколы. Агнес не кололась, потому что была, наверное, теткой ленивой и любившей, очевидно, хорошо пожрать. Об этом говорили ее внушительные размеры.