Нигдерево - стр. 3
А падают люди красиво, ну вы сами знаете, видели: со вспышками огня, со всполохами пламени, с не слышным издалека грохотом. Люди бегут навстречу друг другу и падают, падают, падают, озаренные вспышками пламени.
Выискивала какие-то стекла, через которые можно смотреть на людей, и вместо маленьких точек видишь всего человека, какой он есть – голова, четыре лапки, две снизу, две сверху. Кто в эти стекла смотрел, орали – вау, круто, все видно, а мне не было круто. Раньше смотрела на людей, гадала, какие они могут быть, выдумывала каких-то немыслимых чудищ. А оказалось… всего-то… пропала загадка, пропала тайна, а что за люди без тайны…
В людные ночи смотрю на людей. Сейчас по всему космосу не спят, где ж тут спать, когда люди вылезли. Говорят, они на нас влияют как-то, телепатически, что ли, или направляют на нас какие-то волны…
Не знаю.
Не спится нам. Ночь-то людная. Смотрим на людей. И где-нибудь какой-нибудь висит в небе, мечтает, вот бы свалиться на землю, к людям, вот бы посмотреть, как у них там. И валятся, дурачье, хоть кол им на голове теши, что никто еще не возвращался.
Смотрю на людей. Смотреть трудно, слепит мне глаза солнце, а люди в тени. Все равно разглядываю, считаю, как в детстве, загадываю желание, если человек упал. И смотрят на меня люди в темноте ночи, тычут пальцами:
– Луна-то сегодня какая…
Джаума
Зеленоватый туман поднимается с болот, тает где-то там, там, в сумерках.
А здесь всегда сумерки. Да вы старожилов спросите, они только рукой махнут – а-а-а, всегда сумерки, по-другому и не бывает никогда…
Время здесь заблудилось, замерло между днем и ночью, между летом и зимой – вон, деревья желтые стоят, недаром говорят:
Край вечной осени.
Агнесса идет по краю болота, подмочила подол платья.
Темнеет.
Здесь всегда кажется, что темнеет.
Агнесса торопится, – нужно успеть дотемна.
А то Руфус рассердится.
Агнесса еще не знает, почему – но рассердится. Потому что… потому что…
…потому что нечего ночью по болоту шариться, вот почему.
Ухает месяц.
Восходит филин над лесом.
Они с месяцем местами поменялись, про это отдельная легенда есть.
Агнесса ступает на узкую тропинку, ведущую к дому, вот он уже виднеется за деревьями, светятся огни на втором этаже, там дети, а на первом света не видно, там столовая и холл, а на третьем ночник, там кабинет Руфуса и спальня…
– Тетя… а тетя?
Агнесса —
– Ах!
– оборачивается.
Мальчик. Ему на вид лет десять, не больше.
Волосенки светлые.
– Тетя… а я заблудился…
Агнесса вздрагивает, протягивает руку в туман:
– Пойдем… пойдем скорее…
– Тетя… а я бо-ю-у-у-усь…
Агнесса спохватывается, болото все-таки, болото…
…если вы оказались на твердой поверхности, будьте осторожны – буквально в шаге от вас может начинаться трясина…
– Стой! Стой на месте… сейчас… подойду к тебе…
Ангесса нащупывает землю под ногами, вроде твердая земля, идти можно, можно, только осторожно…
Шаг.
Шаг.
Еще шаг.
Надо бы Руфуса позвать, да что Руфуса, еще из-за этого Руфуса тревожить…
Мальчик хватает руку Агнессы.
– А у вас кулон как у мамы такой был… а она его потеряла, потом снова нашла…
…когда жителям приказали покинуть свои дома, многие жители отказались повиноваться.
– Ну как я уеду, ну куда я уезжать должен, этот дом мне в наследство достался еще от… от… – Руфус путается, теряется, не помнит, – а они мне – уезжать!