Нигде - стр. 17
– В другой раз, – вяло ответил он.
Вера с дядей стали удаляться. Теперь он стоял в коридоре один, в номер заходить не торопился, думал о чём-то настолько глубоком, что не сразу почувствовал, как по ногам прошёлся сквозняк.
Обернувшись назад, он увидел, как нечто светлое, точно человек, обмотанный в белую простынь, спешно скрылся в одном из дальних номером. Громко хлопнула дверь, сквозняк прекратился. Правой ладонью Герман начал растирать шею.
Спасть, несмотря на поздний час, не хотелось, зато появилось желание совершить нечто эдакое. По большому счету Герман был домоседом, тусовки – исключением являлись случаи, когда того требовали благие дела напрямую или косвенно связанные с писательской деятельностью, – игнорировал, предпочитая оставаться дома или сходить с женой в ресторан. Но сейчас ни с того ни с сего загорелся идеей где-нибудь потусить, да не просто потусить, а оторваться по-полной. Необычное желание для домоседа. Впрочем, желание пришлось зарубить на корню: тусить негде и не с кем.
Сон не шел, наверное, не следовало отказываться от чашки кофе. Он был бы не прочь сейчас с кем-нибудь поговорить: только, не с Виталием Борисовичем, а с Верой, пожалуй, да. Почему он отказался от кофе?
Спустившись на улицу, Герман дошел до фонтана, начал думать: ни о чем и обо всем сразу. Думалось легко, и дышалось легко, дождь закончился, вот-вот забрезжит рассвет – отличное время для прогулки. Тот, кто не может уснуть, обязательно должен видеть рассвет.
– И вы здесь? – пружинистой походкой к Герману подошел Антон. Его короткие волосы были мокрыми, блестели, в глазах, как и пару часов назад играли нагловатые смешинки. – Не спится?
– Привычка, – ответил Герман.
– А я пас. Ночью башка должна отдыхать.
– Тем более во время медового месяца.
Антон усмехнулся. Они обогнули фонтан, молча дошли до аллеи, начав не спеша углубляться в парк. Светало, на газоне поблескивали капли, перенасыщенный влагой воздух рождал легкую туманную дымку, в густых кронах бойко запели овсянки. Новый день, новые ощущения, новые звуки и чувства.
– Медового месяца могло не быть, вместо него мог быть полный голяк, – сказал Антон. – Мы здесь благодаря Майке. Она классная. И сильная. А я раздолбай. И дерьма во мне навалом! Я её не люблю, но мы вместе. Потому что я дерьмо!
Герман остановился.
– Настолько все плохо?
– Сам суди… Хотя, тебе плевать на нас с Майкой. Всем плевать на чужие проблемы. Да?
– Не знаю, – признался Герман.
– Зато я знаю, – сказал Антон и умолк на некоторое время. – Незнакомому человеку можно рассказать все, его не влом грузануть, с ним ты больше не пересечешься, а самому легче станет. Ненадолго, но станет. Я дерьмо! – Антон посмотрел в глаза Герману. – Любил девушку, а она вышла замуж за старого урода. Богатого урода! А Майка за мной года два тенью ходила. Ну вот… поженились. А зачем я ей нужен?
– Она тебя любит.
– Лажа! Я постоянно лажаюсь… Не люблю её, Майка не может этого не знать. Есть же у неё женская интуиция, шестое чувство, чутьё или что-то в этом духе. Ну?
– Ты хочешь, чтобы я ответил?
– Хочу.
– Что я должен ответить?
– Не знаю, – мотнул головой Антон.
– Знаешь. Ты это знаешь, поэтому и спрашиваешь.
– Возможно. Я дерьмо! Я сломаю ей жизнь. Если она меня не бросит, она похоронит себя заживо.