Ниенна. Берендеево проклятие - стр. 57
– Всё так, – кивнул Ингвар. – А Источник-то почему?
– Так твой род тоже драконов в узде держал, просто по-особому. Дракон – он кто? Рептилия, по сути. Может, и разумная, да только инстинкты у ней зверячьи и ярость может застить глаза в любой момент. Мало ли, в какой деревеньке вдруг мяса мало поднесли, или вдоволь, да не того. А друг-человек под боком, понимающий, способный видеть ящера насквозь, помогал держать ярость в узде. Драконы были для вас источником пламенной силы, а вы для них – источником спокойствия, мягкосердечия и разумности. Но когда они исчезли, ваш огненный брат, как бы это помягче выразиться, с катушек начал сходить. Только громадную ящерицу людям убить не под силу, разве что скопом навалиться, а вот человека – легко…
– Ишь, какими словами заговорил, деревенский житель, – удивлённо приподнял брови Ингвар. – Будто образованный и много книг прочитал.
– Я – царский племянник, – напомнил Громобой. – Жизнь в лесной глуши не лишает разума и не отвращает от наук. Общаться с важными господами как полагается надо привыкнуть, конечно, но науки ваши многие я разумею. И толмача для беседы с иноземцами мне не требуется. Тётушка-царица от скуки нас с братьями даже плясать обучила ничуть не хуже, чем щёголи-аристократы в королевском дворце умеют. Просто раньше это умение не пригождалось. Не с кикиморами же болотными вальсировать.
Ингвар будто не слышал его слов. Он сидел неподвижно, опустив голову. Берендей даже испугался: вдруг не надо было всё это рассказывать? Разбередил, поди, рану в самом сердце. Дело пустяковое, минутное, а вот заживать может и десятки лет.
К тому же кузнеца, который, как оказалось, не являлся чародеем, было жаль. Дважды сирота, это же надо случиться такому несчастью в жизни! У Громобоя, как ни крути, всегда рядом был Милован. Всячески поддерживал – и когда зубы резались, и когда по деревьям первые разы лазил да падал, и когда девки над ним только начали смеяться и юный берендей приходил домой, кипя от обиды и злости.
Сколько бы ни судачили кумушки из царского терема за их спинами, он знал с самого детства: отец его любит, искренне и беззаветно. Громобой, когда подрос, начал догадываться, что младший брат самого царя мог и жениться второй раз. Положа руку на сердце, было, на ком. Но нет – Милован опасался подспудно, что новая жёнушка не примет мальца-полукровку. Поэтому предпочёл отдать всю нерастраченную любовь сыну.
«Нет, в ближайшее время я точно не вернусь, – рассеянно подумал берендей. – Ингвар прав, я уже не мальчишка. А отец ещё не стар. Надо дать ему время успокоиться, оглядеться вокруг – и устроить-таки личную жизнь. Иначе ни я себе красавицу по сердцу не найду, ни он».
– Гром, а можно…
Берендей отвлёкся от сумеречных мыслей и взглянул на Ингвара. Тот улыбался. Но робко и растерянно, уголком рта.
– Можно эти книги хоть как-то увидеть? Я о себе почти ничего не знаю. Раны неглубокие заживлять умею, но не все, как вчера оказалось. Пламя у меня разного вида. Но почему так, в чём секрет этих способностей? И спросить не у кого, родичей я не нашёл. Знаю только о прадеде, но он погиб давно.
– Не знаю, пустят ли тебя в берендееву общину, – честно ответил Громобой. – Но я попробую вынести книги за пределы нашего царства, например, в ближайшую деревушку. Подобное не запрещается, если возвернём всё быстро и в целости. А пока могу рассказать, что сам помню. Как ты понимаешь, легенды о драконах и их человеческих спутниках были у меня любимыми.