Ничья его девочка - стр. 15

У одного из них зазвонил сотовый, он ответил, отходя в сторону, а второй меня тут же перехватил также за шкирку.

– И где я тебе сейчас посреди ночи шлюху свежую и молодую найду? Они что у меня, как на огороде растут? Мои сегодня все за тридцатку. Я понимаю. И что? Сколько? Бл*дь, не, ну предупреждать надо. Я б, может, днем бы нашел какую-нибудь дуру деревенскую. А щас где я тебе откопаю нимфетку еще и с темными волосами? А глаза зеленые и целку не надо?

Та, что в белом парике, пнула Квадратного в бок и кивнула на меня, но он поморщился.

– Я ее отмою, накрашу, и будет девочка с картинки. Шмотки Лолитки остались. А ты со мной поделишься бабосиками… м… Лех?

Он прикрыл сотовый лапой и снова меня с ног до головы осмотрел. Потом перевел взгляд на белобрысую и ответил в трубку:

– Будет тебе девка. Когда надо? Окей, скажи, чтоб забрал, как всегда, с нашего места, и деньги с него на карту Пупсу вперед. И что, что клиент важная птица… ну а мне то что. Нае**т, а я потом натурой Пупсу платить буду? Меня на прошлой неделе подставил сынок ментяры нашего, двух заказал и заплатил, как за чашку кофе. Ладно. На твою ответственность. Через час девку заберешь.

Посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Расплатишься с Лялькой и с Пупсом за ночлежку и можешь валить на хер. Поняла?

Ничего я не поняла, я лихорадочно оглядывалась по сторонам, то на одного смотрела, то на другого.

– Я же… не… я же.

– Что ты?

– Мне пятнадцать всего.

Он исподлобья на белобрысую зыркнул.

– Я ее так размалюю, что на все двадцать потянет. Таблеточку ей дадим, и все будет ништяк. Поехали. Пупсик будет рад.

– Ну ты и сука, Валька, – сказала вторая темноволосая и сплюнула жвачку себе под ноги.

– Че я сука? Кручусь, как могу.

– Она ж ребенок совсем.

– Я тоже ребенком была, когда меня отчим натягивал, а мамаша водяру глушила в соседней комнате, и ниче, пережила. А этой еще и денег дадут.

В эту секунду я дернулась в руках Квадратного, пнула его локтем в живот и заорала, что есть мочи:

– Спаситееееее!

И тут же почувствовала удар в солнечное сплетение, присела на колени, пытаясь отдышаться.

– В следующий раз заорешь, ножичком разукрашу и в речку брошу. Как думаешь, когда найдут – опознают?

– Пошел на х**

Подхватил за волосы и рывком на ноги поставил.

– Выбирай: или отработаешь, или сейчас тебя прямо здесь разложим, а потом на корм рыбам или под рельсы.

– Отработаю, – всхлипнула я, – отпустииии.

Отшвырнул меня от себя, и вторая девка меня за талию обняла, помогая подняться, и повела к машине.

– Ты Лехану не огрызайся… он чокнутый, прирезать может. Отработаешь и пойдёшь себе… а может, у нас останешься. Пупс своих не обижает. И пожрать будет, и где переночевать, а еще… порошочек, таблеточки, ну сама понимаешь, все для настроения.

Нет, я не понимала. У меня впервые от страха по щекам слезы катились.

5. ГЛАВА 5

Они наряжали меня, как рождественскую елку, а я думала о том, что скорее перегрызу глотку тому уроду, что меня собрался купить, чем позволю себя тронуть. Надо было в участок ехать. Лучше в колонию, чем под какого-то ублюдка в пятнадцать лет и за деньги. Нет, я не была романтичной. Во мне вообще романтика отсутствовала напрочь, но я не собиралась себя продавать. Лучше жрать баланду, чем раздвигать ноги, как эти шлюхи. Я другой жизни хочу. Я клялась себе, что выгрызу ее, эту другую жизнь, мне не будут делать аборты, как тем дурам, что искали себе домашних мальчиков и надеялись, что их приютит какой-то богатенький Буратино. Да, мы в пятнадцать и не такое видели и знали. Я тоже видела. Улица многое показывает и учит. Мы все это лет с десяти знаем, а то и раньше. Знаем, как можно быстро денег заработать помимо воровства. Только за воровство больше уважали, а к шлюшкам плохо относились, могли избить и забрать все, особенно если не делилась натраханным.