Ничто есть Всё. Последние беседы - стр. 3
Другой уникальной чертой Махараджа было то, что Он вновь разжег мое изначальное отношение к «духовности» как к «поиску того, кто ты есть на самом деле». И хотя это всегда было центром моих желаний и моего понимания, я сбился с пути, потерявшись в культурных и духовных мифах и поверив в «духовную игру». Это незаметно привело к тому, что вместо «поиска того, кто я есть на самом деле» и «погружения» я научился «соответствовать».
И еще одним аспектом уникальности Махараджа была его невероятная прямота и конфронтационный стиль обучения. Поскольку Махарадж ничего от вас не желал и не хотел, не требовал, чтобы вы вернулись домой и открыли какой-то центр или стали частью организации, выполняющей какую-то миссию, он мог себе позволить быть прямым и резким. Стиль его обучения был настолько прямым, что временами причинял нестерпимую «боль», но одновременно прояснял, очищал, высвобождал, одним словом, приносил свободу.
Если вы задавали вопрос, то получали или прямой и ясный ответ, или встречный вопрос, толкающий глубже в самоисследование. Его встречные вопросы направляли и фокусировали подобно дзенским коанам или лазерному лучу. Они поглощали мое внимание и разрушали мои концепции.
«Эта вера в „я есть“ – от чего она зависит? Эта вера, эта убежденность в том, что ты есть, от чего она зависит?»
– Нисаргадатта Махарадж
Благодаря такой интенсивной фокусировке предлагаемое им исследование было воспринято и внимательно рассмотрено, и это не только развеивало сам вопрос, но и давало ответ «изнутри». А затем и вопрос, и ответ, и тот «я», которым вы себя считали и который изначально задавал вопрос, растворялись в ничто.
«Если мои слова проникнут в вас глубоко, они уничтожат все другие слова и концепции».
– Нисаргадатта Махарадж
В качестве небольшого отступления замечу, что в прошлом я побывал у многих гуру и у меня сложилось неверное представление: я ошибочно полагал, что если ты «реализованный», то каким-то образом можешь «научить», передать учение. Впоследствии я понял, что это не так. Я осознал, что между «реализацией» и способностью учить нет никакой связи. Удивительным было то, что Махарадж был как «реализованным», так и обладал способностью учить, что, как я вскоре обнаружил, было редким явлением.
Его спонтанное учение было невероятно мощным. Махарадж встречал каждого ученика там, где «тот был». Как истинный Учитель, он преобразовывал свои культурные метафоры и указатели так, чтобы они подходили человеку, задавшему вопрос. Для западного человека это делало передачу учения плавной и вызывало потрясающее переживание, будто внутри зажигалась лампочка, по мере того как навязчивые старые концепции отпадали и открывалась пустота-полнота.
Затем с великой «силой намерения» Он выталкивал ищущих за пределы их представлений о том, кем или чем они являлись. Интенсивность Его ответов и нацеленных на самоисследование вопросов выгоняла нас из тех состояний, в которых мы находились, или думали, что находились.
Чудо Махараджа заключалось именно в этом сочетании «Реализации» и способности учить, указывавшем непосредственно на тот «путь» или «проход», который был идеален именно для «тебя» и который обнаруживал именно «твою» дверь. Другими словами, многие учителя дают одну-на-всех духовную практику