Ничейная магия - стр. 3
– Дым и пепел, – выругался Виль. Торрен был ощутимо крупнее и мощней его, и единственное, на что хватило его сил – не позволить приятелю грохнуться на пол, как недавно не к добру помянутый шкаф. – Тор, Тор, очнись!
Морок отступал: корчился под лучами света, ускользая от уверенного наступления Гронса, который шел на него так уверенно и ловко, словно сто раз сталкивался с подобными реликтами темных и беззаконных магических времен.
– Как он? – спросил следопыт, когда морок увильнул куда-то в коридор, по которому они пришли, торопливо истаивая на ходу.
– Холодный, тяжелый, – пожаловался Виль, щупая сердцебиение.
– Не вовремя, – достаточно равнодушно сказал Гронс, опускаясь на колени рядом с неподвижным Торреном и ставя светильник на пол. Деловито осмотрев пострадавшего спутника, он достал один из своих кинжалов, и Виль нервно перехватил его за запястье.
– Эй! Надеюсь, ты не?..
– Я – не – Гронс легко высвободил свою руку. – Его коснулась смерть, и нужен огонь, чтобы до него дотронулась богиня света, тоже. Тут кресало.
– Что за языческие ритуалы? – возмутился было Виль.
– Там, – Гронс кивнул на темноту тоннеля. – Уже люди. Ищи какую вы там хотели добычу, пока еще есть немного времени. А я займусь тут.
– Ладно, – Виль с подозрением на него посмотрел, но поднялся на ноги и пошел к саркофагу, оглядываясь на предмет других возможных источников добра. Потроша вещи покойной парочки и колупаясь в недрах приоткрытого саркофага, он то и дело оглядывался на Гронса, и даже толком не смотрел, что сметает в мешок: брошки, кольца, ожерелья, какая-то старая карта, какая-то книга, золотой кубок, пара церемониальных кинжалов, вполне обычный, ничего не примечательный меч в истлевших ножнах, диадема или корона… Обычный результат чеса по некрополю, а уж что из этого наделено магической силой – только предстояло узнать. Гронс же тем временем высек с помощью кресала в рукоятке кинжала огонь, использовав для растопки ближайший удобный материал – кусок высохшей ткани с тела кого-то из неудачливой парочки, и поднес огонь к лицу Тора, что-то монотонно бубня. Вот в язычестве и ереси Виль до сих пор Гронса не подозревал, но это мало что меняло, на самом деле. Не так легко найти надежного спутника и проводника для таких, как у них с Тором, странных затей, а уж если он есть, то приходится ему в некоторых вещах потакать. Своеобразные религиозные представления были в этой ситуации, пожалуй, меньшей из бед.
Особенно потому, что они, кажется, помогали: в магическом свете и отблесках теплого огня лицо Тора стало живее, розовее, и он долго, внятно, ровно и глубоко вдохнул. Помогли бы точно так же молитвы Эйну? Увы, Виль подходящих не знал, будучи не совсем прилежным верующим.
– Тор? – позвал он, затягивая мешок и подходя к другу. Он наклонился над ним, глядя сверху вниз со вполне оправданной тревогой.
– Что это, глядь, было? – выругался Торрен после долгой паузы. Гронс удовлетворенно кивнул, потушив огонь и поднялся на ноги, принимаясь оглядывать стены.
– Морок сквозь тебя прошел, – сказал Виль и протянул ему руку, чтобы помочь подняться. – Вроде как.
– Ну и срань пепельная, – доверительно сообщил ему Торрен, цепляясь за его ладонь и с трудом поднимаясь на ноги. – Как будто ледяной великан шибанул.