Ничейная магия - стр. 17

– Я подземец, – без выражения сказала Мист.

– Ага! – удовлетворенно резюмировал Виль. – Вот и отгадка.

– Дым и пепел, – выпучил глаза Торрен. – Нет, что, настоящий?

– Нет, карманный, – беззлобно отмахнулась Мист. – Только вот учтите, это настоящая тайна. И ее никому нельзя знать, вообще.

– Голову на плаху, – пообещал Тор на автомате и тут же уточнил. – А в чем проблема-то?

– В том, что они еретики, – радостно сказал Виль, от неожиданного открытия проникшийся к Мист куда большей симпатией, чем стоило бы.

– Как так? – вздрогнул Торрен. – Какие такие еретики?

– А кто мы еще? Разводим мантикор, сотрудничаем с минотаврами, терпим гнезда гарпий, живем впотьмах, не разводим огня. Церкви к нам ходу нет, мы почитаем Камень и Ночь. К тому же, поскольку фокус святого Амайрила с уничтожением волшебства дорого нам обошелся, мы несколько далеки от того, чтобы его обожать. Кем еще нас назвать, кроме как еретиками?

– Да, – поддакнул Вейларис. – Подземелья вообще стали известны только после чудес святого Амайрила.

– И святой поход на нас объявили немного погодя, да, – немного устало подтвердила Мист. – Когда поняли, что поддерживавшая нашу жизнь магия ушла практически полностью, и мы стали зависеть от вас, наземцев.

– А ведь считается, что вас заперли в подземельях на веки вечные, – добавил Вейларис. – Врут!

– Ну, прям сейчас заперли, – мотнула головой Мист. – Запечатали парочку проходов. Но, во-первых, прорыть новые не такая проблема, а потом… не хочу рушить вашу чистую веру в серых, но мы, вообще-то, с ними торгуем теперь.

– Что-что?

– Торгуем, – невозмутимо продолжила Мист. – Как думаешь, где произрастает дымный лишайник? Ты образованный человек, причем выросший в роскоши, тебе ли не знать.

– Ну, это подземное растение, его в гротах и пещерах выращивают.

– Кто выращивает?

– Э…Стоп, ты хочешь сказать, подземцы?

Мист выгнула бровь.

– И вы продаете его церкви?

– Десять баллов Аркейну, – похвалила его она.

– А почему тогда серые осуждают его распространение? Если сами покупает?

– А вот это тайна великая есть, – доверительно сказала Мист.

– Глядь, да врешь ты все, – отмахнулся Торрен.

Мист равнодушно пожала плечами.

– Но мы от темы отклонились, господа. Получается, у нас серые на хвосте висят?

– Они у нас на хвосте спят, конкретно сейчас, – сморщил нос Вейларис.

– Уже не спят, – внезапно сказал Гронс и, когда все обернулись, убрал руку от лица Скарабея. – Он умер.

– В смысле, умер? – опешил Вейларис. – У меня еще никто так не умирал! От этого не умирают!

– Значит, он умер от чего-то другого, – невозмутимо ответил следопыт. – Но он совершенно определенно мертв.

– Дым и пепел, – выругался Виль, поднялся, подошел к Скарабею и опустился рядом с ним на корточки, разглядывая. Тор, подумав, присоединился к ним.

– Мальчики, а можно мне не подходить? Я все равно в трупах ни пепла не понимаю, – нервно уточнила Мист, но ее никто, конечно, не слушал.

– Может, у него какая-то непереносимость была? – с тоской в голосе спросил Виль, пока Торрен вертел еще не окоченевшее тело туда-сюда, осматривая. – И я его ухлопал вот так.

– Не делай трагедию, – попросил Тор, явно тревожась за душевное спокойствие своего приятеля. Мист, чувствуя себя крайне неприкаянно, подсела в костру подальше от них и стала подкидывать туда веточки. – Ну, бывает. В конце-концов, ты не невинное дитя ухлопал. Знаем мы этих Скарабеев.