Ничего не планируй - стр. 3
Вернувшись в подвал, я замерла на нижней ступеньке. До меня доносились приглушенные хлопки дверей и рев автомобильного двигателя. Но больше всего меня занимало то, что все уже разошлись, а Джесси все так же сидел на диване. Один.
– Меня что, так долго не было? – спросила я, пересекая комнату, чтобы взять пальто.
На его лице появилась улыбка, но он все еще не отрывал взгляда от телевизора, на котором, как я теперь слышала, шла какая-то игра.
– Давай, давай, – наклоняясь вперед, пробормотал он. – Ну же…
Видимо, исход спортивного соревнования не оправдал его ожиданий, потому что Джесси вздохнул и откинулся на диван. Через секунду он выключил телевизор, а затем отбросил пульт в сторону. Теперь тишину нарушал лишь стук дождя по стеклу. Джесси перевел взгляд на меня и улыбнулся так, словно впервые меня увидел.
– Тебе не обязательно уходить, Чарли, только потому, что я неудачник и все друзья меня кинули, – сказал он, кивая на мое пальто, которое я тут же отбросила, будто оно заполыхало. Но затем собралась с мыслями и постаралась так медленно подойти к кушетке, чтобы со стороны показалось, будто он меня совершенно не интересует, будто мне на него плевать.
Джесси ни на сантиметр не сдвинулся со своего места по центру дивана, поэтому, когда я опустилась рядом, то оказалась ближе к нему, чем когда-либо. Ну, если не считать тех двух памятных случаев: когда мы застряли вместе с ним в лифте, отправившись на лазертаг, где отмечали день рождения Майка, и когда возвращались с мини-гольфа в Хартфилде и нас всех каким-то образом запихнули в одну машину. Всю обратную дорогу я ехала, зажатая между Джесси и Майком. И каждый раз, когда Джесси поворачивался поговорить с моим братом, он склонялся надо мной, а его голая нога прижималась к моей. Путь до дома занимал тридцать минут, и все это время я молилась о пробке, перекрытии дороги, спущенном колесе, да о чем угодно, лишь бы продлить эти мгновения. Поэтому сейчас, сидя рядом с ним на диване, я полностью осознавала: эта близость – добровольная, а не вынужденная, из-за тесноты автомобиля, – оказалась для меня чем-то новым.
Когда я подходила к дивану, его рука лежала на спинке, и он не стал ее убирать. И даже, кажется, опустил ее немного ниже и ближе к моим плечам – этого оказалось достаточно, чтобы ладони начали потеть.
– Хочешь посмотреть что-нибудь? – спросил Джесси, наклонившись за пультом, который оказался на моей стороне дивана. Он навис надо мной и пальцами слегка задел мою руку, отчего в моей голове взорвались фейерверки.
– Конечно, – выдавила я, надеясь, что это прозвучало спокойно и сдержанно, а не так, словно я вот-вот закричу от восторга или обрыгаю всё вокруг.
От Джесси пахло кондиционером для белья и немного пивом, и, даже достав пульт, он не спешил отодвигаться.
– Может, фильм? – уточнил он, направляя пульт на телевизор, но не отрывая взгляда от моих глаз.
Именно тогда до меня наконец дошло, что происходит. Возможно, я целовалась лишь с четырьмя парнями (а единственный, кого можно было с натяжкой назвать моим бойфрендом – это партнер по химии Эдди Кастильо, ведь я встречалась с ним три недели в десятом классе), но при этом не вчера родилась. Я вдруг поняла, почему Джесси попросил меня остаться и почему сидел так близко ко мне, – и дело совершенно не в просмотре фильма.