Ничего не будет прежним - стр. 7
Папа улыбается мне, и я протягиваю руку, чтобы коснуться его. Улыбаюсь ему в ответ, хотя мне на самом деле хочется плакать, кричать и плакать.
Это не справедливо.
Не справедливо, что все эти неприятности обрушились на нашу семью, на меня. Сначала новость о болезни папы, потом предательство Матвея и я до сих пор не сказала папе о том, что мы больше не вместе. Но самым ужасным стало предательство мамы. Именно поэтому у папы случился инсульт, тогда когда меня не было рядом, а Марина не придумала ничего лучше, как сразу позвонить папе.
Я разглядываю, папино лицо и подмечаю, что он и в самом деле выглядит лучше. Его каштановые волосы с рыжим оттенком, точно как мои, немного отросли и падают на лоб и глаза. Красивые, раскосые серые глаза уже намного лучше фокусируются на мне и он весело, хоть и очень медленно рассказывает мне о проведённом дне. Спрашивает меня о Марине, а я рассказываю ему немного о своей работе. Папа хмурится, он беспокоится о том, что оплата его лекарств, коммунальных платежей и нашего питания теперь целиком и полностью легла на мои плечи, не смотря на то, что его друзья пытаются мне помогать.
Оставляю папу и направляюсь домой, хотелось бы успеть до прихода Марины, но когда открываю дверь и вхожу, понимаю, что она уже дома. У порога в небрежно разбросаны её летние кроссовки малинового цвета, и я вздыхаю. Считаю до десяти, чтобы не закричать её имя. Не смотря на то, что на дворе весна, я бы хотела, чтобы Марина носила свои сапоги, а не переобувалась в тонкие летние кроссовки, но это девчонка проигнорировала меня и сделала всё по-своему. Возмущаюсь про себя на то, что она даже не потрудилась скрыть это от меня.
Делаю глубокий вдох-выдох, выпуская раздражение, и мой нос заполняет запах родного дома, шоколадного печенья, кофе и мандаринов. Осматриваю нашу квартиру и чувствую, как по телу разливается тепло. Здесь так хорошо и уютно, не смотря на то, что к нашей квартире никак нельзя применить слово «роскошь». На стене в коридоре висят наши семейные фотографии, а на комоде в вазе стоят цветы.
Марина выходит мне навстречу, и я замечаю, что она выглядит усталой. Уверена, она всё еще не может прийти в себя после ухода мамы, но настойчиво игнорирует эту тему. Я бы хотела, чтобы она поговорила со мной и поделилась своей болью, в отличие от меня она была очень близка с мамой. Если честно, не могу представить, как должна быть тяжело, принять ей уход.
– Пока тебя не было, три раза звонил Матвей – сообщает мне Марина, когда облокачивается о дверной проём и складывает руки на груди. Я смотрю куда угодно, только не на неё, чтобы она не увидела в моих глазах боль. Мне всё еще больно и я до сих пор не говорила с ним. Просто я не могу, а Матвей уверен, что мы помиримся. Всё это время он не звонил, давал мне время остыть и успокоиться, а несколько дней назад активировался, и я уже пожалела о том, что у него есть номера членов моей семьи. Хвала всем святым, что он не додумался позвонить моему отцу. – Он очень хочет о чём-то поговорить с тобой. Сказал, что приедет сюда, если ты не перезвонишь. – говорит Марина и буравит меня своим взглядом. – Почему это звучит как угроза?
– Потому что я не хочу его видеть. – выдыхаю я и смотрю на неё. Мне кажется, что она совсем этому не удивляется.