Ничего личного. Книга 7 - стр. 2
Сейчас в кабинете на столе высилось пять коробок, на которых стояла маркировка «18+». Томас в который раз обругал тех, кто додумался засунуть траву в такую привлекательную упаковку – таможенники тоже люди, им иногда хочется поглазеть на что-нибудь эдакое, и шансы, что коробки вскроют, значительно повышались. Он отчихвостил помощников и предупредил, чтобы в следующий раз выбирали менее броскую тару. То, что никто не поинтересовался содержимым на таможне – чистая случайность.
Товарняк затих вдали, но насладиться тишиной Томас не успел: с грохотом распахнулась дверь. Она ударилась о стену и отскочила прямиком в нос Генри, который, вопреки обыкновению, не стал ее ломать, а просто протиснулся в кабинет, таща за собой упирающегося мальчишку.
Томас вздохнул и вернулся к созерцанию коробок, прикидывая, как бы порациональней распределить товар по точкам. Он не спросил брата, где тот пропадал, и куда делась работа телохранителя. Стоило на горизонте замаячить прежнему ремеслу, как Генри совершенно терял волю. Наверняка и этого пацана прихватил чисто по инерции.
– Слышь! – прогрохотал Генри, не озаботившись понизить голос. – Мне щас надо смотаться кой-куда. Присмотри за этим, ага?
– Не присмотрю, – проворчал Томас. – Я уже говорил, чтобы ты завязывал с этим делом. Из-за тебя нас возьмут за жо…
Но дверь уже хлопнула – Генри ушел по-английски, не попрощавшись. И, если вспомнить, то и не поздоровавшись. Воспитывать его было некому, так что и виновных нет. Томас пожал плечами и вернулся к осмотру товара.
Мальчишка стоял посреди комнаты, не пытаясь убежать, и это наконец привлекло внимание Томаса. Он оторвался от созерцания коробок и повернулся к ребенку.
Пацан сверлил его зелеными глазами, страха в которых было чуть меньше, чем ничего. Упрямо стиснутые губы, сжатые кулаки, темные волосы, отросшие почти до плеч… Одет в белую, хоть и грязную рубашку и брюки, явно не беспризорник. Генри растерял остатки мозгов, раз стащил какого-то домашнего мальчика, да еще и приволок сюда! Почему бы не снять помещение где-нибудь подальше отсюда и там держать свои трофеи?!
– Ну… – Томас откашлялся – в офисе было жарче, чем в пустыне, и в горле пересохло по самое не балуйся. Надо бы выпить пивка, как закончит здесь. – И как тебя зовут, малыш?
Мальчишка продолжал таращиться на него, только теперь в глазах появилась злость. Он разжал губы и произнес два слова, от которых у Томаса закружилась голова и онемели руки и ноги.
– Матео Солитарио.
Два дня назад
Амадео горел.
Боли не было, но он отчетливо ощущал, что языки пламени пляшут на плечах, готовые вот-вот добраться до его главной гордости – волос. Но не мог пошевелиться, чтобы сбить огонь, не мог сделать ничего, только беспомощно наблюдать за неизбежным и ждать, когда он сам и все вокруг обратится в пепел.
Вздрогнув, он проснулся.
Источник кошмара стоял в изножье кровати и неотрывно смотрел на него.
– Что ты тут делаешь, Ксавьер? – Амадео потер глаза и сел, потягиваясь.
– Уже восемь часов, а глава «Азар» в постели? – хмыкнул друг. – Еще и во вторник? Беспрецедентно.
– У меня выходной, я говорил тебе об этом вчера у Джо. – Амадео поморщился – в голове гудело, как на пароходной станции, в черепную коробку будто запихнули гирю.
– И поэтому ты выпил больше, чем обычно. Принц, ты ерзал по кровати так, что едва не свалился. Если твои таблетки не помогают…