Ничего личного. Книга 2 - стр. 24
– Буйвола переправили в другой блок, знаешь? Ты ему здорово врезал! Все прямо глаза вытаращили! В лазарете пробыл три дня, потом его увезли, посчитали, что вам лучше рядом не находиться после того, что он сказал, во избежание дальнейших конфликтов. Это официальная причина перевода, хотя я думаю, что он всех тут просто задрал своими выходками. Амадео, – Йохан плюхнулся рядом с ним на кровать, – он тебя в таком обвинил… Тихий ужас. Но почему ты даже не попытался…
– Оправдываться перед этим сбродом? – Амадео был совершенно спокоен, хотя с лица все еще не ушла мертвенная бледность. – Какой в этом смысл?
– Но теперь все считают тебя самым настоящим убийцей, который не пожалел даже собственного отца, и…
– И раньше считали. Не вижу смысла разубеждать их в этом. – Амадео отвернулся к стене.
– Амадео. – Йохан склонился над ним. – Ты просидел в карцере пять дней, но выглядишь так, будто прошел месяц. Что с тобой?
– Ничего. Со мной все в порядке.
– Правда? – с сомнением протянул сосед. Затем стащил со своей кровати одеяло и накрыл Амадео с головой.
Тот забарахтался, судорожно стаскивая его с себя.
– Прекрати! – крикнул он, и Йохан испуганно отскочил – в приглушенном голосе явственно слышалась паника.
Амадео разом сдернул с себя одеяло и отбросил прочь. Оно ударилось о решетку и упало на пол, угол высунулся в коридор, как дразнящий язык.
– Извини, – пролепетал Йохан. – Я не знал, что все так… серьезно…
Амадео трясло, как в лихорадке. Он закрыл лицо руками и помотал головой, отказываясь от извинений.
– Дать тебе воды? – Йохан мигом оказался у раковины и наполнил пластиковую кружку. – Держи, полегчает.
Амадео не глядя протянул руку. Сделал пару глотков, затем вернул кружку Йохану, не сказав ни слова.
– Слушай, извини! – Йохан в отчаянии заломил руки. – Я не знал, что у тебя клаустрофобия, правда! Хотел подшутить, и…
– Глупо вышло, – бесцветным голосом сказал Амадео.
– Да, глупо, я полный идиот, признаю…
– Я не о тебе. – Амадео опустил голову на скрещенные руки. – О себе. Знал, что попаду в карцер за драку, но все же не смог сдержаться.
– Он назвал тебя убийцей. Вполне достаточная причина.
– Здесь все убийцы. Меня это ничуть не оправдывает.
– Я тебе не верю, – решительно заявил Йохан, скрестив руки на груди. – Не верю, что ты мог убить собственного отца.
– Твое право, но я это сделал.
– Ты лжешь. Почему? Что может быть страшнее, чем взять на душу такой грех?
– Страшнее отказаться от него! – вдруг рявкнул Амадео. – Убить и сделать вид, что ты ни при чем, вот что на самом деле страшно!
Йохан ошеломленно отступил назад. Амадео замолк и снова улегся на кровать, уткнувшись носом в стену.
– А… Амадео, ты… – Йохан внезапно все понял. Неужели этот человек – такой же, как он? Взявший на себя преступление, которого не совершал? Но почему? Почему он здесь?
Сосед не шевелился.
– Амадео, – повторил Йохан чуть громче. Затем поднял одеяло и, сложив, положил на край койки. – Ты ведь не убивал своего отца, так?
– Почему тебя это так интересует?
– А? – Йохан удивленно заморгал, не ожидая ответа. – Ну… Мы с тобой соседи по камере, вместе нам тут куковать еще долго, надо научиться доверять друг другу.
– Пустые слова.
– Что?
– Доверие. Абсолютно ничего не значащее слово. Придумай причину получше.
– Ладно! – Йохан оседлал стул напротив кровати. – Тогда считай это простым любопытством. Подробностей я не требую. Просто скажи: убивал или нет?