Ничего, кроме любви - стр. 6

Серый глянул на Хворова. Тот равнодушно пожал плечами. Тогда Сергей посмотрел на шефа.

 – Не возражаю, – буркнул Дыбенко, усаживаясь в любимое кресло. – Но, Серёга, под твою личную ответственность.

«Как и всегда…», – подумал Серый и кивнул златовласой коллеге:

 – Собирайся, Дюймовочка. – Вера просияла. – А я пока пойду с собаками договорюсь.

***

Она

Фотографии шлёпнулись на стол и рассыпались веером.

 – Этот. – Макс ткнул в один из снимков изящным длинным пальцем. Лёгкий летний бриз растрепал шевелюру Чёрного, и рыжее солнце заблестело в волнистых каштановых волосах. Небрежно накинутый на плечи белоснежный махровый халат выгодно оттенял бронзовую кожу. Горских напоминал греческого бога Аполлона, сошедшего с Олимпа на грешную землю. – Вот он, слева, видишь?

Кристина кивнула.

Они сидели на террасе городского особняка. Вдалеке блестело море, а небо баловало синевой. Полуденный зной пах мёдом и шашлыком. Горских обедал. Ну… или завтракал.

У входа на террасу истуканами стояли два толстошеих мордоворота в строгих костюмах и чёрных очках. Похожие, как горошины из одного стручка. По низким лбам стекали капли пота.

 – Хочешь персик? – Макс протянул ей мохнатый плод.

Крис мотнула головой.

 – Зря. – Чёрный впился в пушистый бок белыми зубами. – Сейчас они в самом соку.

 – Как он умрёт? – спросила она, взяв фото в руки. Мужчина на снимке не вызывал у неё никаких эмоций. Ни жалости, ни волнения, ни страха. Это просто работа. Очередная мишень, не более. После первого заказа, помнится, она рыдала всю ночь, а наутро едва не наложила на себя руки. Но это в прошлом. Горских вытравил в ней всё человеческое. Смял и растоптал всё светлое и доброе, оставив взамен пустоту. Макс вытворял с ней такое, что Крис порой боялась вспоминать. «Тебя надо учить, девочка, – говаривал он. – Ты мне потом сама спасибо скажешь». Но больше всего Чёрный любил её наказывать. В этом деле его фантазия не знала границ. Однажды Крис отказалась выполнять заказ, узнав, что у мишени двое маленьких детей. Макс избил её. А потом два его мордоворота, тех самых, что стояли сегодня на страже, насиловали её. Не по очереди, но одновременно. Она брыкалась, кусалась, лягалась, захлёбывалась слезами, умоляла остановиться… а Горских пил вино, ел попкорн и наслаждался зрелищем. После этого случая Крис навсегда разучилась испытывать сочувствие к собственным жертвам.

 – Мне всё равно. – Чёрный снова надкусил персик, и по гладковыбритому подбородку потёк жёлтый сок. – Главное, чтобы без особого шума – ты знаешь, я этого не люблю – и в срок.

 – Сколько у меня времени?

 – Месяц, как всегда. – Горских выбросил косточку щелчком. – Справишься?

 – Ты обещал, что дашь мне поговорить с братом, – тихо сказала Крис, опасаясь, что голос выдаст её волнение.

 – Нужна ты ему больно! – хохотнул Макс, вытирая руки о халат. – Он теперь и голоса твоего не вспомнит. Живёт себе в Штатах, не обременённый долгами, баклуши бьёт и просаживает мои деньги, скотина. У него всё отлично, поверь.

 – Ты обещал. – Она сжала кулаки.

 – Сделай дело, и я устрою вам сеанс связи. – Горских схватил её за плечи и поднял рывком. – А пока иди ко мне. Аппетит разыгрался, и персиками такого не утолить.

Макс грубо поцеловал её, заставляя разомкнуть сжатые губы. Крис подумала, что неплохо бы откусить ему наглый язык.