Ничего, кроме любви - стр. 14

 – Что такое? – ухмыльнулся её мучитель. – Тебе не нравится? Ты плохая актриса, Крис. Мужчины всегда чувствуют, когда женщина их хочет. А ты совсем не умеешь притворяться, да?

Он вытащил палец, понюхал, поднёс к её губам и впихнул в рот.

 – Соси.

Пришлось подчиниться, однако особого энтузиазма в её действиях Горских, видимо, не разглядел.

 – Соси так, чтобы у меня встал. – Вторая рука легла ей на грудь. – Работай, сучка.

Глаза жгло от слёз. Рыдания подступали к горлу. Но… плакать нельзя. Нельзя ни в коем случае, иначе никакая сила не остановит Чёрного от рукоприкладства. А бьёт он сильно.

 – Хватит. – Макс убрал руку и отстранился. – Задери подол так, чтобы я видел твою сладкую киску.

«Я делаю это, чтобы Стас жил», – сказала себе Кристина. Дорогая ткань скользнула по коже, и Крис показала Чёрному то, что он жаждал видеть.

 – Чудесно, – сказал Горских и улыбнулся, как объевшийся сметаны котяра. – А теперь приласкай себя.

 – Ч-что? – вопрос сорвался с губ прежде, чем Крис успела себя остановить: разговаривать можно, только если Макс прикажет.

 – Ты меня слышала. – Он встал и подлил себе шампанского. – Мастурбируй, а я погляжу.

Крис потупилась, чувствуя, как жар приливает к щекам.

 – Действуй! – Горских уселся в кожаное кресло: в таких обычно состоятельные мужья ждали, пока их жёнушки вдоволь нашопятся. – У тебя получится.

Руки непроизвольно сжались в кулаки. Крис закусила губу.

 – Что не так? Не по нраву моя затея? В тот раз на террасе ты не кончила, – строго сказал он, и сталь в его голосе резанула больнее ножа. – Так что кончи здесь и сейчас. И не пытайся обмануть меня охами, как тогда. Я уже сказал – херовая из тебя актриса.

Макс уселся, широко расставив ноги, и расстегнул ширинку на белых брюках.

 – Порадуй меня, Крис. Не упрямься. Ну же!

Чувствуя, как слезы катятся по щекам, Кристина опустила ладонь вниз. Дрожащими пальцами коснулась собственной плоти.

 – Давай-давай, не филонь, – хмыкнул Горских и принялся неторопливо подрачивать. – Если я тебя не радую, так уж и быть, представь мужика, которому дала бы во все дыры. И не забывай, что тебя ждёт, если не справишься.

Ненавижу тебя! – хотела крикнуть Кристина. – Ненавижу! Ненавижу!!!

Однако советом пришлось воспользоваться. Странно, но первая эротическая фантазия, которая пришла на ум – это Серый, уплетающий борщ у неё на кухне…

Через полтора часа Кристина, пошатываясь, выползла из бутика. Она уселась в чёрный гелендваген, который Макс за ней вызвал. Водитель Антоша – сорокапятилетний громила со шрамом через всю рожу – посмотрел на неё с жалостью, но ничего не сказал.

К чему слова, когда всё ясно и без них?

 – В Арбуз, – тихо сказала она, и Антоша рванул с места.

Кристина равнодушно смотрела в тонированное окно. Она ехала работать. Её ждала шестая мишень…

5. 5.

Он

Верочка краснела и теребила в пальчиках белый платочек. Милицейская форма причудливо сочеталась с её полудетской внешностью.

 – Откуда такая информация? – Дыбенко сверлил лейтенанта Дюймовочку хмурым взглядом.

Девушка тяжело вздохнула и уставилась в пол.

 – От папы.

Хворов, дрыхший мордой в стол, приоткрыл один глаз, а Серый с трудом подавил смешок. Старший посмотрел на них так, словно хотел испепелить, и подколы остались невысказанными.

 – Что за… – Дыбенко удержал при себе ядрёное словцо. – Почему не прямой приказ, а вот так вот… через тебя?