Ниара Светлая. - стр. 60
Я и сама видела Эймераса несколько раз в лагере аррагионцев. Но и у меня были дела, я вообще постоянно спешу куда-то, да и парню было не до разговоров, так что только кивнули друг другу и все. Сначала я даже не поняла, что с ним не так, день прошел как обычно, события чередовались одно за другим и только вечером, готовясь ко сну и глядя на себя в зеркало меня прострелило пониманием, что именно резануло во внешности Эймераса. Его тело не обвивала нить, ее просто не было! Так же, как и у меня. У всех, вот вообще всех встреченных мною хитаров была отчетливо видимая мною нить, чаще всего золотая, реже темного цвета. Я думала, что не вижу только свою, но, как оказалось, не только.
На участок для строительства нового поселка для беженцев я поначалу не ездила, доверив все вопросы отцу. У меня и в Торроне дел немеряно. Только вот, если я хочу целебные настои и мази делать, травы и прочее лучше уже начать собирать. Пусть сейчас только начало лета, однако природа постепенно выдает свои сокровища и даже через месяц уже не будет, к примеру, первых мелких ягод порисота, отвар из которых прекрасно снимает спазмы при боли в животе. И первая молодая поросль ольтихи загрубеет и перестанет быть полезной. Да и не только. Так что сегодня мне предстояло поговорить с аррагионками более детально и предложить им работу. Вначале не оплачиваемую, но потом, когда я сумею реализовать лечебные снадобья они получат цвирки за свой труд.
На следующий день ханазар лагеря – почтенный лер Гуминак Черива с почтением пригласил меня в свою палатку, где вместе с ним жила многочисленная семья – жена и шестеро детей. Двое старших сыновей уже месяц как переехали на место строительства и их место заняла одинокая хитайя с малышом. Все вышли по первому знаку вождя, оставив нас наедине, что мне не слишком понравилось, ведь разговор у меня именно к женщинам.
- Мия Митас, - приглашающе кивнул на шкуру на полу хитар. Села, подмяв под себя ноги, благо ходила в лагерь в штанах. – О чем вы хотели поговорить?
- Лер Черива, - замялась я. – Разговор у меня не к вам, а к аррагионкам, оставшимся без средств к существованию. Именно им я хочу предложить работу, способ обеспечить себя и своих детей.
Ханазар одарил меня долгим пристальным взглядом, он не спешил отвечать, раздумывая над моими словами.
- В культуре пустошей, мия Митас, - наконец уважительно произнес вождь, - не принято хитайям самим добывать свой хлеб. Наши мужчины в состоянии позаботиться о них и своем потомстве.
- Лер Черива, - против воли начала сердиться я, - сколько хитаров вы здесь видите? Сколько взрослых, способных позаботиться о полутысяче женщин и детей пришли с вами? Эти дети голодают, ходят в обносках, умирают в холоде и грязи! Я безмерно уважаю вашу культуру! - вру напропалую, как можно уважать культуру, в которой женщина ценится меньше гирта? – Но сейчас настали тяжелые времена для вашего народа. Как вы видите, и я, и мой отец стремимся оказать вам помощь, но этого недостаточно. В местах, откуда я родом, есть такая поговорка: «дай голодному рыбу, и ты накормишь его на один день, дай ему удилище, и ты накормишь его на всю жизнь». Я предлагаю вашим женщинам удилище, чтобы ни они, ни их дети не голодали!
- Мудрость ваших предков поистине бесценна, мия Митас, - растягивая слова, проговорил вождь. – Приходится признать, времена изменились. Для нашего народа наступила тяжелая пора, аррагионцы должны чем-то жертвовать, чтобы сохранить себя и своих потомков.