Ниара Светлая. - стр. 26
И вот теперь я снова оказалась перед выбором. Рисковать занести грязь в открытую рану либо обнажать руки. Ввиду неожиданно обнаруженного медицинского таланта, а вместе с ним и убеждения «не навреди», перчатки в следах чужой крови все же сняла и теперь со страхом подносила ладонь к хитару. Постаралась сосредоточиться на ранении, думаю, именно это уберегло меня от неконтролируемого видения в случае с Одрисом. Бедный страж, и так чувствующий себя препаршиво, судя по его виду, совсем напрягся. И несчастного вполне можно понять. Тем, кто раньше не был знаком с дочерью лора Иллариота, было непросто первое время не таращиться на мои совершенно черные, лишенные белка, глаза и не ежиться от пристального внимания в ответ.
Но вот момент касания и меня все-таки затягивает в привычную уже воронку. Передо мной, расположившись прямо на полу, красивая взрослая хитайя. Она разговаривает с мальчиком, лет пяти от роду. Улыбается, корчит малышу смешные рожицы, на что мальчик заливается хохотом. Все бы хорошо, да только ребенок при этом что-то жует, присмотрелась, простая булка или что-то вроде, выпечка, в общем. Мальчик откусывает, смеется и ожидаемо давится. Женщина вскакивает на ноги, хватает ребенка, начинает трясти. Бегает по комнате, причитает, плачет. А я стараюсь отгородиться от того, что вижу, не пропускать эмоций девушки через себя. Это непросто, от увиденного перехватывает горло, стоять, просто стоять и смотреть на то, как гибнет ребенок – выше моих сил.
- Варгос! – истошно кричит хитайя. – Варгос!
Вбегает Хансак, бешеными глазами окидывает открывшуюся картину, выхватывает мальчика, тоже начинает трясти, своими действиями проталкивая застрявший кусок еще глубже в гортань. Малыш синеет, хрипит и… умирает у него на руках.
- Инар! – голосит Хансак, прижимая холодеющее тельце. – Пресветлая, за что?
Меня выбрасывает из видения, по щекам текут слезы. Да уж, отрешиться не вышло, - уныло резюмирую про себя. Все вокруг ошарашенно уставились и не сводят с меня выпученных глаз. Скрыть открывшийся дар вряд ли удастся, - делаю неутешительные выводы. Смотрю на хитара перед собой и понимаю, что кое-что я все же могу сделать! В моих силах научить Хансака элементарным приемам помощи в такой ситуации. Его ребенок не должен умереть так глупо. Эту смерть я должна предотвратить! – твердо решаю, прежде чем приняться за обработку раны.
- Что это было с вами? – хриплым шепотом интересуется пациент.
- Выживете – расскажу! – оптимистично пообещала я, не отрываясь от работы, освежая при этом в воспоминаниях прием Геймлиха и все, что я знаю о помощи детям при удушье.
Промыла длинную глубокую рану, протерла антисептиком, причем Хансак даже не пискнул при этом, чем вызвал мое искреннее уважение. Что ж, тут придется зашивать, - рассуждала сама с собой. Обработала нитки и иголку спиртом и приготовилась рукодельничать.
- Лер Хансак, - решила все же предупредить хитара, - нужно зашить рану. Это не очень приятно, но крайне необходимо. Буду благодарна, если вы не станете при этом дергаться.
Поймала недоверчивый взгляд стремительно теряющего силы пациента и принялась за работу. Двадцать три стежка! Мой личный рекорд. Никогда еще мне не приходилось зашивать столь длинных ран. Я еще заканчивала, когда служанка принесла отвар илтинника. Это ягоды наподобие шиповника, буду надеяться, что и свойства их схожи. А вот сок лагуа, что я заказала Чамрину – это сок граната. Лагуа – один в один напоминает этот земной плод. Правда, его здесь не очень любят за вязкость во вкусе, поэтому найти не так уж просто, хотя деревья лагуа растут едва ли не на каждом шагу здесь, в приморском Раксе.