Ни за что! - стр. 44
Перепих случился, квест пройден, крепость взята.
Честно скажем, такие как он не будут выбирать меня на роль постоянной любовницы даже. Так… Занозистое развлечение для дядей, что не любят простые задачи.
— Уж не хочешь же ты сказать, что уже устала, Летучая? — слышу я насмешливый тон. — Потому что вообще-то мы только начали.
Вот ведь! И после этого он будет меня убеждать, что не перепил виагры?
11. Глава 11. Принципиальная
— Ох-х-х…
Боже, как давно я не просыпалась с таким глубоким ощущением, что меня переехал поезд. Шевельнулась, разлепила глаза, заскулила, зажмурилась обратно. После таких трах-марафонов хочется только уйти в монастырь и целибат принять. Даже если просыпаешься в роскошнейшем отеле, в президентском люксе.
В президентском, мать его! Я, конечно, с некоторых пор знала, что Александр Козырь — хмырь с большими деньгами и положением, но чтоб настолько…
Так, в какой там стороне монастырь? Куда ползти?
На мое бедро падает лопата-ладонь и двигает меня назад. Ровно в ту сторону, которая противоположна вектору моего движения.
— Если хочешь знать, с добрым утром можно и словами сказать! — ставлю его в известность, но то, что в бедро мне упирается нехилый такой стояк, на самом деле уже неплохо поднимает настроение.
Я ведь знаю, что с женой у него уже давно не искрит. Когда-то нагадала ему наобум, потом — в колыхании тьмы в его зрачках поняла, что как всегда не промахнулась.
Но вот сейчас, здесь…
Он только разлепил глаза. Или у его виагры вечное действие, или…
Или вместо виагры он принимает меня. Лестная роль, мне очень даже по душе.
— Эй, ты в курсе, что я могу не хотеть? — тяну насмешливо, когда он сильнее наваливается на меня, раскладывая по белой шелковой простыне.
— В расчет беру. Сейчас проверим, — его короткие ответы, эти рубленые фразочки, будто короткими рваными штрихами ложатся на бумагу, на которой я мысленно рисую его портрет. Он терпеть не может болтовню. А вот без церемоний нырнуть сразу тремя пальцами внутрь меня — это запросто.
Ах-х, чер-рт.
— Ты хочешь, — удовлетворенно заключает Алекс и настойчиво трет пальцами о чувствительную стенку внутри меня, — течешь как кошка по весне.
— Может, это не на тебя? — шиплю, хотя тело извивается в сладких голодных конвульсиях. — Может, я не о тебе думаю и теку.
— Ладно, — легко соглашается Алекс и резким движением вздергивает меня на колени. Расстояние от “разлеплю глаза” до “приступлю ко второй серии сериала “Траходром” оказывается гораздо короче, чем я думала.
Это хорошо…
Он дерет меня, бесцеремонно, без прелюдий, грубо, настойчиво. Мне так и нужно. Только так и нужно! Чтобы сильно, энергично, на грани с болью, чтобы долго-долго, пока я не начну орать от каждой резкой фрикции.
— Пожалуйста!
— Еще!
— Еще!
А он — ведет себя как сука, вывернул мне запястье и прижал к спине под лопаткой.
Бля. Бля. Бля!
Точнее — Алекс, Алекс, Алекс…
Я выпускаю эти вопли наружу и слышу его фырканье сверху — так о ком, говоришь, думаешь, Светочка?
Слышу, и меня скручивает жестчайшим сухим оргазмом из всех существующих. Мучительным, опустошающим, не насыщающим.
Господи, да что за напасть! Я не могу хотеть его так долго. Я не могу кончать и снова и снова задыхаться от того же голода…
Выходит, все ты можешь, Светочка!
Когда Козырь наконец выпускает меня из постели — утро почти достигло точки “день”. И вместе с выебистым омлетом из взбитой белой пены нам приносят еще и вполне себе выебистый стейк с кровью. Достается, он, конечно, не мне.